Приглашение в ад
Шрифт:
Кристина не позволила себя проводить. Хотя и знала, что ее должны страховать, домой шла с
неприятным ощущением: словно вот-вот ощутит внезапную острую боль в затылке…
Дни недели тянулись в тягостном ожидании. Во всяком случае, для Кристины. Она даже на работе
становилась рассеянной.
— Не иначе, наша Кристя замуж собралась, — судачили подружки на фабрике.
В четверг утром Кристину навестил Коблиц. Он пришел заметно уставший, тяжело плюхнулся в кресло,
помолчал,
— Панна Кристина, я принес вам билеты и документы. В пятницу вечером, что бы тут ни случилось,
отправляйтесь в Берлин, там пересядете на парижский поезд. В Париже разыщете этот адрес… выучите его
наизусть, бумажку порвите. Явитесь по адресу, об остальном не беспокойтесь.
— Я поеду… поеду к Яну?.. — голос Кристины задрожал.
“Чем только ни приходится заниматься разведчикам, — думал Коблиц. — Если бы эта девчонка знала,
сколько у меня на сегодня проблем… А я вожусь с ее отправкой к воздыхателю да еще забочусь о безопасности.
Между тем, мои мысли частично в Париже. Как там поручик Губаньский? Он ведь должен болтовней о
возможной операции по похищению машины отвлечь внимание французов от операции настоящей. Хорошо,
когда не знают враги, но еще лучше, когда не ведают друзья… Черт возьми, все ли я учел в завтрашнем плане?
Какое-нибудь звено обязательно лопнет. Гладко все идет лишь на бумаге. А в реальной охоте за тайнами…”
— Вы что-то спросили, панна Кристина?
— Я увижу Яна?..
— Надеюсь, — устало улыбнулся Коблиц. — У вас найдется что-нибудь перекусить?
— Ой, ради бога, простите! — засуетилась Кристина. — Я совсем растерялась.
Пока она собирала на стол, Коблиц инструктировал ее.
— Если проверка документов, держитесь спокойно — вы это умеете. Липа абсолютно надежная. Начнут
спрашивать, куда и зачем — еду к жениху. Его данные мы с вами уже уточняли. Чемоданчик — самый
маленький.
— Спасибо. Обо мне не беспокойтесь. А как же вы, пан Коблиц? — в глубине ее глаз играли синие
блестки.
— Как получится, — усмехнулся Коблиц.
“Если бы ты только знала, девочка, — хотел сказать он вслух, но не сказал. — Мои абверовские
документы теряют силу. Эти черти затеяли обмен удостоверений. Через двое суток любой шуцман может
отвести меня в тюрьму. Но просто тюрьмой дело не кончится. За меня примется Фриче. И примется, полагаю, с
большим удовольствием… Так что завтра надо идти ва-банк. Хотите, позолочу вам ручку, моя верная
покровительница?..”
— Давайте, панна Кристина, за госпожу Удачу, — сказал Коблиц.
Он столько раз испытывал терпение этой госпожи…
Но однажды в голову пришла мысль: может быть это потому, что еще нет войны и люди не успели
ожесточиться?.. Впрочем, разведчики всегда находились в состоянии войны — поэтому они раньше других
привыкали к ожесточенности. Не падали бомбы, не рушились города. Но война — негромкая, часто скрытая от
людских глаз — уже шла, руинами становились чьи-то души. Разрушались люди — а уже потом должны были
стать развалинами города и села…
Артур Коблиц изредка вспоминал бои на ринге. Лучшие свои годы он работал в среднем весе. Физически
он превосходил многих противников. Но его считали еще и технарем. Проигрывал редко, но проигрывал — без
этого нет спорта. А защита была поставлена превосходно. Лишь один раз Коблиц пожалел соперника — не
добил, дал ему прийти в себя после нокдауна. И тот испортил ему нос. С тех пор Коблиц никогда не жалел
противников в бою. Драться так драться…
Теперь снова предстоял бой, но на смертельном ринге. Вроде бы Коблиц предусмотрел все необходимое.
В последний момент за руль грузовика должен сесть подкупленный шофер. (Назначенный в рейс водитель
заболеет…) На выезде из города охрану обязан задержать Фриче. За мельницей фургон остановят. Дверцы не
пломбированы, ключ к замку имеется. Три–четыре минуты — и лишний ящик должен быть перегружен на
маленький крытый грузовичок. Он-то и пойдет в сторону немецко-польской границы. Польские пограничники
предупреждены. Ну, а что касается немцев… это уж как повезет.
Несколько минут Коблиц сидел с закрытыми глазами. Затем энергично поднялся.
— Завтра, как договорились, звоните Фриче сразу после обеда. Ну, до встречи, панна Кристина. Все
должно быть хорошо.
Коблиц покинул Кристину, провожаемый испуганным взглядом хозяйки. После того как в доме побывал
гестаповец, она потеряла покой, не знала, как себя вести.
Коблиц сказал Кристине достаточно много. Но об одном обстоятельстве промолчал: о том, что в прорыве
через границу придет участие вся польская группа. В том числе и брат Кристины Рудольф Шармах.
Что касается Фриче, Коблиц рассчитывал, что тот не станет выкидывать неожиданные коники. В
интересах гестаповца поскорее избавиться от повисшей на нем тяжести. В случае удачного похищения
шифровальной машины Коблиц обещал забыть о Фриче. Но одно дело рассчитывать, другое…
Кристина позвонила гестаповцу около трех пополудни. Спросила — возьмет ли на сегодня билеты в
кино?