Приглашение в ад
Шрифт:
В трубке долго слышался фоновый шум. Наконец Фриче хрипло произнес:
— Да.
Кристина вернулась домой, выставила на подоконнике портрет фюрера и принялась собираться в дорогу.
Сигнал в окне, обозначавший положительный ответ Фриче, мстительно придумала Кристина: пусть обожаемый
вождь нации, сам того не подозревая, примет участие в операции против своего рейха…
Секретную продукцию с завода вывозили только по вечерам, когда наступала темнота. На сей раз
темнота
Первый этап операции прошел успешно. Рейсовый шофер фургона вовремя занемог. Нужный водитель
вовремя подвернулся на глаза начальнику.
В результате хитрой комбинации в фургон погрузили лишний экземпляр машины. Лишний — для того,
чтобы получатели не сразу хватились недостачи и не начали раскручивать веревочку. Груз должен быть получен
всеми адресатами. А на заводе пока разберутся — неделя минет.
Фургон благополучно выехал за ворота завода. За ним на некотором расстоянии следовал мотоцикл с
коляской и три охранника. Все в гражданской одежде, чтобы не привлекать внимания. На выезде из города
дорогу охране внезапно перегородило несколько мотоциклов. Люди в черной форме с черепами на рукавах
стали тщательно проверять документы, не обращая внимания на возмущенные возражения охранников. Фургон
оторвался от непосредственного наблюдения. За мельницей остановился. Нескольких минут хватило на
перегрузку ящика в крытый грузовичок. В нем находилось трое поляков и двое людей Коблица. Затем фургон
медленно последовал дальше. А грузовик свернул в сторону и помчался в обратном направлении.
Среди поляков больше всего Коблица тревожил Рудольф Шармах. Он заявил, что участие в операции
примет, но ни в коем случае переходить границу не станет. Он твердо решил вернуться к жене. На все доводы
Коблица о безрассудности возвращения в Германию Рудольф упрямо твердил:
— Как-нибудь выкручусь, а жену не оставлю. Так что давайте без паники…
Грузовичок бросили в распадке, неподалеку от пограничной реки Найсе. Дальше ящик тащили на себе,
благо запаслись специальными матерчатыми подхватами. Коблиц знал порядок обхода границы германской
службой и план построил как раз на немецкой пунктуальности. Надо сказать, что в те дни граница охранялась
не очень ретиво. Найсе не отличалась шириной, но служила достаточно серьезной преградой для перебежчиков.
Поэтому даже немцы на погранслужбу в этих местах смотрели сквозь пальцы.
Похитители укрылись в складках холма, дождались, пока пройдет немецкий наряд. Теперь, по
соображениям Коблица, имелось минут сорок времени. Быстро спустили на ледяную воду два надувных
резиновых
— Прощайте, ребята, я остаюсь, — тихо сказал Руди. — Даст бог, свидимся.
Ему никто не ответил. Плоты быстро достигли середины реки. Фигура Шармаха стала едва различимой,
когда раздался одинокий выстрел. Коблиц отчетливо видел, что Шармах покачнулся и тяжело рухнул на темный
берег. “Ну, сейчас заварится каша”, — подумал Коблиц, сжимая в напрягшейся ладони рукоятку пистолета.
Однако ничего не произошло. Одиночные выстрелы нередко раздавались в этой полосе. На них особого
внимания не обращали. Кто же все-таки стрелял? Не похоже, чтобы немцы. Те бы брали живым. Возможно,
какой-нибудь польский пограничник, которого забыли предупредить?.. Идиот, мог погубить все дело. А с
другой стороны… с другой стороны, нет ли в этом на первый взгляд бессмысленном выстреле десницы госпожи
Удачи?.. Ведь упрямец Шармах представлял немалую опасность… На этот раз он, Коблиц, к смерти не
причастен. Пуля случайная, его вины нет. Может, эта пуля сделала то, что должен был сделать он сам?..
Через несколько минут плоты благополучно коснулись польского берега. Прибывших негромко
окликнули…
Конечно, Кристина не слышала одиночного выстрела на берегах пограничной реки Найсе, а по-польски
Нысы Лужицкой. Кристина в это время с чемоданчиком в руке шла по низенькому перрону небольшого вокзала,
высматривая свой вагон. Она хотела сосредоточиться на будущем, но не могла. Мысли перескакивали с одного
на другое. “Завтра На фабрике кинутся меня искать. И розовощекие куклы будут глупо таращиться: где наша
Кристя, где наша Кристя?.. А немцы все же заслуживают уважения: даже перрон построен предельно экономно
— низенький, аккуратный. И в освещении ничего лишнего. Скупость? Или бережливость? Ага, вот мой вагон.
Мой билет? Пожалуйста, герр проводник. А вот вагон старой постройки. Все добротно, коридоре зеркала, явно
излишняя роскошь. Неужели я скоро увижу Яна?!”
Кристина открыла дверь в пустое купе, поставила на красный бархатный диван свою нетяжелую ношу,
прихорошилась перед зеркалом. Выглянула из купе и похолодела: по коридору в пальто и шляпе шел Гельмут
Фриче.
Фред выполнил обещание: нашел время для обеда с Жоржем Роненом. Жорж любил роскошь и потащил
6 Фреда в фешенебельный ресторан на Елисейских Полях. Кухня, обслуживание тут, конечно, были