Приговоренный

Влодавец Леонид Игоревич

— Ладно. Будем верить.

— Тогда нам пора. Провожать не надо, хвостить за нами — тоже.

Дамы поднялись, взяли свою сумку с тележкой и пошли к выходу. Найденов захлопнул за ними дверь.

— Я все записала, товарищ полковник, — доложила хозяйка.

— Молодец. Не шумело. Прибери как следует. Может пригодиться.

Тем временем гостьи спустились во двор, вышли на улицу и проголосовали частнику.

— Куда? — спросил мужик.

— В Лавровку, — ответила Соня.

— Полста.

— Годится.

Лавровка

когда-то была рабочим поселком, который постепенно врос в город. По уровню преступности этот микрорайон прочно удерживал первое место в городе.

Через полчаса, сунув водителю обещанные полета тысяч, дамы высадились на застроенной одноэтажными деревенского типа домами улице, асфальтированной, но с деревянными тротуарами.

Волоча за собой сумку на тележке, гостьи прошли до первого проулка и свернули в него.

Молодая вынула из кармана зеркальце и посмотрелась в него, будто бы проверяя свою внешность. На самом деле глянула за спину. Сзади никого не было.

Они прошли до конца проулка, на другую улицу и, сделав еще сотню шагов, остановились у деревянной калитки. Толкнули, вошли во двор. Загавкала собачонка, и с крыльца спустился голопузый худющий старик в пижамных штанах и шлепанцах.

— Кого Бог послал! — ощерился старик. — Гостьи дорогие!

Он взялся было затаскивать сумку, но получалось у него это плохо, потому что был под большим хмельком.

— Максимыч, — сказала Соня, — мы сами, не корячься.

В доме все свидетельствовало о том, что дед давно остался без хозяйки и пропил почти все, что можно пропить.

— Угощать нечем, девушки! — виновато развел руками хозяин, показывая пустую поллитровку. — Ничего нету.

— Не переживай, у нас все с собой.

Соня вытащила из сумки бутылку водки, полкольца колбасы, полбуханки ржаного хлеба, пяток крутых яиц и пару куриных окорочков, запеченных в фольге.

— Лопай, Максимыч. Поправляйся!

— Хлеб, да свой — хоть у попа стой! — порадовался дед и полез за рюмками.

— Максимыч, — сказала Соня, — мы тут на минутку в магазин сходим, подождешь? Смотри не пей без нас, как в прошлый раз, ладно?

— Как штык! — пробухтел старик.

Сумку с тележкой гостьи оставили. Выходя из калитки, Соня сказала, озабоченно глянув на часы:

— Жмем, Любаня! Автобус на подходе.

Они почти бегом добежали до автобусной остановки и успели сесть на рейсовый, идущий в центр города. Конечная остановка была как раз в ста метрах от угла Свято-Никольской и Христарадненского. Опоздали немного, но парень в малиновом пиджаке уже ждал их с белой «шестеркой».

— Привет, — сказала Соня. — Все привез?

— Так точно. — Парень отодвинулся с водительского места и уступил его даме. Соня бегло проглядела все бумажки, повернула ключ зажигания и сказала:

— Все, свободен. Ты нас не видел, мы тебя не знаем. Гуляй!

«Шестерка»

сорвалась с места и покатила в Лавровку.

— Приглядывай, чтоб хвостиков не было, — проинструктировала Соня.

Хвостиков не было. Во всяком случае, на тихих улицах Лавровки ни один автомобиль за «шестеркой» не показывался. Остановились на соседней улице.

— Посиди здесь, — распорядилась Соня, — я проверю, как там дед.

Минут через десять она вернулась, притащив с собой сумку, но не ту большую, с тележкой, а поменьше, на ремне.

— Сутки проспит, если не больше.

— Клофелина не переборщила? Дед-то старый, — озаботилась Люба.

— Он бывалый. Выдержит.

Соня вывела машину не на Московское шоссе, а на военную бетонку, начинавшуюся сразу за окраиной Лавровки. Проезд там был свободный, но транзитные дальнобойщики о ней не знали, а потому машин было очень мало, только местные. Между тем она почти вдвое сокращала расстояние между двумя облцентрами.

— Совещание начинается в 17.30, — прикидывала Соня. — Успеваем почти впритык. Правда, он чаще всего опаздывает. Нет за нами никого? А?

— Нет. Все чисто.

Впереди тоже было пусто. Соня разогнала «шестерку» за сто в час.

— Смотри, осторожней! — опасливо заметила Люба. — Если слетим, то…

— Не каркай! — оборвала Соня. — Хуже, если опоздаем…

В 16.55 «шестерка» оказалась в городе. Еще через десять минут она въехала во двор мастерской автосервиса.

— Что угодно, синьоры? — развязно спросил юноша-менеджер, критически-презрительно оглядывая неброскую машинку и внешность потенциальных клиенток.

— Угодно Сережу, — прищурилась Соня, — и побыстрее, цыпа!

Менеджер несколько смутился и торопливо убежал. Через пару минут появился Сережа, коротко стриженный, быковатый, но очень вежливый, несмотря на девяносто с лишним кило веса.

— Привет, малыш, — сказала Соня. — Наша модель готова?

— Все о’кей, не сомневайтесь…

— Проводи эту девочку и позаботься, чтоб ей не мешали. Ладно?

— Бу’сделано. Позаботимся. Прошу!

Люба выдернула из машины сумку, которую Сережа тут же подхватил, а Соня выехала со двора, заставленного автомобилями, и покатила куда-то в лабиринт улиц.

Сережа привел Любу в гараж, где стояла свежевыкрашенная (точнее, перекрашенная) в ярко-алый цвет «девятка».

— Давно взяли? — спросила Люба, оглядывая номера.

— Три часа назад. Покраска уже подсохла. Номера здешние.

— Отвернись или выйди.

— Понял. — Сережа счел за лучшее выйти и встать у ворот гаража.

Меньше чем через десять минут он услышал из гаража голос Любы:

— Открывай, я выезжаю.

Вместо блондинки в китайском спортивном костюме за рулем «девятки» сидела кучерявая брюнетка в легком оранжевом платьице и темных солнцезащитных очках.