Приход Русской Православной Церкви в России и за рубежом. Материалы к изучению приходской жизни. Выпуск 3. Благочиния Подмосковья и Новой Москвы
Шрифт:
Что касается наших благотворителей, то они, конечно же, появились не сразу. Постепенно связи стали возникать и укрепляться. Например, тот человек, который помог восстановить здание под воскресную школу, с поселком Щапово никак не был связан. Он и его семья никогда здесь не жили, на местном кладбище у них никто не похоронен, дачи здесь у них не было. А появился он случайно: пришел, когда меня не было в храме, чтобы передать кое-какие вещи. В то время была у нас алтарница, Царствие ей Небесное, человек простой, могла многое сказать прямо в глаза; познакомилась она с ним, спросила, когда снова заедет, чтобы батюшку застать. Он ответил, что не знает, когда-нибудь заедет. На что она сказала, нам нужно было бы то и то купить, вполне конкретно. В
Должен сказать, что все большие дела, которые свершались и свершаются у нас в храме, – за счет благотворительных пожертвований или подарков. Потому что, напомню, приход у нас немногочисленный, и на какие-то средства от постоянных прихожан рассчитывать не приходится. И если бы не благотворители, которые в свое время что-то поднимали, дарили, возрождали и продолжают это делать, не было бы многого… Не было бы звонницы, иконостасов, резьбы, школы…
Что значит для меня приход? Отвечая на этот вопрос, скажу сразу: мне очень хорошо оттого, что есть дети, хотя они уже не совсем дети, а подростки и молодые люди. Будучи приведенными сюда совсем маленькими, они совершенно осознанно остались при храме. Они знают, что делать, и сами вызываются это делать. Например, каждую неделю издается газета с портала «Православие и мир». Ее нужно раздать. Можно положить рядом со свечами и говорить: «Возьмите, пожалуйста, газету», но люди могут постесняться или просто этого не заметить. Лучший способ – под крест встать и всем раздавать. Они это делают сами, без напоминаний. Казалось бы, мелочь, но говорящая о многом.
Недавно у нас случилось несчастье: украли с иконы все украшения – цепочки, кольца, образки, которые жертвовали люди, когда приносили свои сердечные мольбы к Святителю Николаю. И вот приходит 10-летняя девочка, дочь одной нашей прихожанки, и говорит: «Батюшка, у меня есть сережки золотые, мне подарили, я их носить не собираюсь и мама посоветовала отдать их Святителю Николаю». Поэтому для меня приход вот что: когда мама учит добру и христианской жизни, а ребенок, уже не совсем маленький, так и поступает, и в будущем будет учить этому своих детей…
В свое время Церковь меня поразила. И могу сказать: когда начинаешь постигать Православие, это поражает все больше и больше. Мне бы очень хотелось, чтобы и в наши дни Церковь поражала многих людей. Всем чем угодно – чувством, слухом, зрением, обонянием, слезами, раскаянием, ликованием, самоограничением… Словом, всем. Церковь – может, единственная такая юдоль, которая является истинным открытием для каждого человека, чтобы не открывать жизнь по телевизору, по текстам интернета, по звучащей в общественном транспорте брани, на которую перестали обращать внимание. Уверен, что оградить человека от всего этого наносного может именно приход, точнее – создать у него правильное отношение к окружающему миру, привить настоящие православные ценности.
Для многих людей приход – это сегодня то место, тот островок, где можно укрыться. Понятно, что у них нет молитвенного навыка. Именно навыка как такового. Он начинает приобретаться. Долго ли, коротко ли. У всех по-разному: кто как практикует. Но открылась некая «дверь», в которую можно попытаться зайти. И кто-то пытается это делать, и попытка его удачна. И человек для себя доподлинно понимает, что помолился сердечно, от всей души. И Господь дал тебе, о чем ты просил. Ведь люди приходят в храм не загадать желание, а попросить чего-то. Что часто случается: в супружеской жизни не рождаются дети; может быть какая-то застарелая болезнь, пусть и не смертельная, просто хроническая, плохо поддающаяся лечению… Человек просит о чем-то конкретно. И вот когда это осуществляется, поскольку просят от души, вот тут и появляются на иконе все эти колечки и цепочки…
За минувшие
За последние 20 лет постоянные прихожане «помолодели». Если вначале им было примерно 57 лет и старше, то теперь – 23 и старше. Что касается приходской деятельности, то ее основное направление – школьное. Как-то на собрании Московской епархии Святейший Патриарх упомянул о том, что в большом объеме по каждому направлению деятельности на приходе не может быть какой-либо сверхотдачи. Это просто нереально. Поэтому имеет смысл заниматься тем, что получается, что складывается лучше, чем нечто другое, и выбрать это генеральным направлением, и постоянно усовершенствовать его. И меня это воодушевило. Не потому, что я не хочу заниматься больше ничем другим. Например, у нас в округе нет ни одной военной части, а церковная Комиссия по взаимодействию с Вооруженными Силами есть. Как есть Комиссия по взаимодействию с медицинскими учреждениями, но в орбите нашего прихода нет никакого медицинского учреждения. А дети в нашей округе есть, и их можно собирать. Потому мы этим и занимаемся…
У нас есть школа звонарей. Наш звонарь Александр – человек талантливый, замечательный. Вообще-то он великолепный барабанщик с консерваторским образованием. Как звонарь он самоучка, не раз принимал участие в Международном фестивале колокольного звона в Ярославле. В последние годы он опекал одну нашу девочку – Машу (сейчас ей 18 лет). Однажды решил взять ее с собой на звонницу. «Хочешь попробовать?» – «Хочу». Стал ее учить, и у нее получилось. Тут же всколыхнулись мальчишки: «Как же так – девчонка звонит, а нас не берут?!» С этого началась школа звонарей. Сейчас ребята с удовольствием этим занимаются, звонят четверть часа перед началом службы; распределяют каждые пять минут: первые пять минут один, вторые – другой, третьи – следующий… Еще приезжали мальчик и женщина из соседних деревень – тоже хотели научиться. Мы предлагаем всем желающим, естественно совершенно безвозмездно.
Когда мы были в составе Подольского благочиния Московской епархии, у нас каждый год проводился фестиваль звонарей. И приходы, где были звонари, выставляли своих участников. Кстати, были звонари далеко не везде. И наши на фестивале занимали первое место. Причем там не было разделения на маленьких и больших. Тогда появилась идея сделать номинацию «Детский звонарь» или «Ребенок-звонарь». К сожалению, фестиваль, просуществовав три года, был закрыт. Как-то не получил поддержки. Почему – непонятно. Это было совершенно необременительно, раз в год, причем в фестивале принимали участие также светские власти. Это вещь абсолютно не затратная, и готовиться особо не надо. Но дело как-то ушло в песок.
Еще у нас есть летний детский лагерь. Он бывает в июне месяце. Идея проста: в мае заканчиваются занятия в школе, в июне родители, естественно, продолжают работать, как и в течение всего года, а дети идут болтаться на улице. Чтобы от этого их уберечь, хотя бы на три недели, мы устраиваем лагерь. Ребята приходят сюда утром, их кормят завтраком, они здесь обедают и уходят вечером. Могут делать все, что угодно: лепить, строгать, рисовать, играть, прыгать в скакалки, рисовать мелом на асфальте, гонять мяч; они даже успевают поставить спектакль за эти три недели. Занимаются с теми же преподавателями, с которыми обычно встречаются в воскресной школе. Дети ходят с удовольствием, за шиворот никого не тянут. В лагерь мы берем с семи лет, за сезон бывает от 30 до 50 ребят.