Приходите за счастьем вчера

Darena

– О’кей. Верю, извини – это был мой личный задвиг на почве тебя, – он помолчал, ожидая хоть какой-то реакции в ответ, но Елена смотрела перед собой всё с той же неприязнью. Решив её приободрить и побудить к действиям – когда тебя так морозят взглядом, приятного мало, – Кол произнёс: – Елена, иди собирай вещи, как намеревалась. И не беспокойся – мне и впрямь нет смысла сидеть в Мистик Фоллз, поэтому никто тебя тревожить не будет. Посуду уберу.

– Вот и славно. – От негодования стянув халат у горла так, что едва могла дышать, девушка, уже входя в гостиную и поднимаясь по лестнице, озвучила: – Не дожидайся, вызову такси. И, пожалуйста, оставь телефон своего брата на барной стойке, чтобы я могла связаться с Кет.

– Оставлю. До встречи.

«Чтобы тебе провалиться в первый попавшийся кювет!» мысленно пожелала брюнетка, однако с прежней улыбкой возвратилась в комнату. В очередной раз потревоженный

Мартин, неодобрительно мяукнул, но, видимо, учуяв запах рыбы, поднялся с места. Однако Елена вместо того, чтобы в очередной раз пойти накормить любимца семейства, доверенного ей под опеку, села на кровать и со вздохом подтянула колени к груди:

– Я превращаюсь в настоящую потаскушку. Рядом с ним, конечно. Чуть не поцеловала в щёку… – Кот выразил своё недовольство явственнее, вцепившись острыми когтями в её халат. Но рассеянно убрав его лапы и снова забыв про рыбу, брюнетка приподняла зелёное полотно, обнажив ноги до бёдер и вытянув их перед собой на постели. Мужчинам эта часть её тела всегда более чем нравилась – от природы изысканной формы как у “породистой кобылки”*, развитые, но не перегруженные выпирающими мышцами, стройные, со всеми нужными впадинками и округлостями – иными словами, ноги танцовщицы, не могли не вызывать вполне естественные желания, но сегодня она, пожалуй, впервые выставила эту красоту напоказ нарочно, получая невероятное удовольствие от того, как взгляд Кола скользит от щиколоток к бёдрам, время от времени останавливаясь на коленях. Точнее не впервые, подобные же фокусы Елена проделывала два месяца назад, и что поступает сегодня так же, осознала лишь после того как вернулась к себе. Быстро прикрыв свои несчастные ноги тканью, брюнетка покраснела, чувствуя себя и впрямь вульгарной девицей, вешающейся на мужчину, который явно не разделяет её принципов жизни. Всего два месяца с похорон отца, у Кет куча проблем, они лишились фирмы Алека, а значит и возможности не отказывать себе ни в чём – и при этом такие глупости в голове.

– Всё дело во взгляде, милый… – вновь обратилась она к Мартину. Но кот ни себя, ни ситуацию, когда его не кормят целых десять минут, вопреки требованию, милыми не находил, и, демонстративно шлёпнувшись на дверную ручку и опустив её своим немалым весом, гордо ступая, вышел из комнаты.

Однако, его усилия были напрасны – Елена не заметила, погружённая в свои мысли. Помимо похоти было что-то ещё. Что точно она сказать не могла, но именно это заставляло её дрожать от одного взгляда Кола так же, как от получасовых прелюдий к сексу. Это было настолько возбуждающе… Почти как танец. Вот если бы… Сообразив, что её уж слишком понесло, девушка тряхнула головой, и вновь порозовев, начала быстро собирать вещи. На занятия она не опаздывала ни будучи ученицей и студенткой, ни тем более став преподавательницей.

США. Сан-Франциско.

– Простите, сколько там фамилий? – Переспросил Майклсон. – Сорок?

– Сорок восемь, – уточнил цифру журналист.

– Знаете, если одна молоденькая женщина успела развратить столько честных и порядочных отцов семейств, работающих в Конгрессе, то её не за аморальность судить надо, – Элайджа слегка улыбнулся, показывая: обсуждаемый вопрос настолько бредов, что даже злиться глупо. Впрочем, так оно и было – журналисты не упустили случая расцветить неприглядную действительность, до абсурда изукрасили историю развесистой клюквой и на том проиграли, – а в Совбез ООН направлять, как секретное оружие. А Конгрессу задуматься о психике своих членов, хотя я тоже порой подозреваю, что там не всё в порядке, особенно после внесения в Нижнюю палату закона о рассекречивании информационных систем.

Однако перейти на бизнес ему в очередной раз не дали.

– Но ваша свадьба, состоявшаяся семь лет назад. Почему о ней никто ничего не знал?

– К несчастью, для ГосДепа, Конгресса, Совбеза и прочих групп граждан, я успел первым…

Кет нажала кнопку перемотки. В отличие от журналистов в студии и прочих личностей, она видела, что Элайджа тщательно следит за собой и сдерживает любые признаки омерзения, отвечая на вопросы личного характера. И была полностью на его стороне, хотя он умудрился высмеять практически все потуги насчёт скандала с его женой, но понимания, что ему противно, было достаточно для включения кнопки перемотки. И всё же от многоразового просмотра одного момента Кетрин не удержалась:

– Вы влюблены в свою жену?

– Вы видели Катерину? – Улыбка Элайджи оставалась неизменна.

– Не далее, как неделю назад на благотворительном балу. – Подтвердил интервьюер.

– Тогда вам не нужен мой ответ…

Она десятки раз перематывала это место, надеясь найти в лице мужа, – нижнем слое эмоций, а не маске для журналистов, – хоть что-то, равняющее брошенную двусмысленность

сказанному Еленой. Точнее, тем выводам, которые Катерина сделала из разговора, узнав о том, кто курировал фирму Алека все эти годы. С сестрой они поругались не на шутку, несмотря на разделявшие их сотни миль, но, хотя теперь у девушки ныло сердце, оно же и радостно стучало, гоняя кровь по венам с сумасшедшей скоростью. Кет казалось, что время тянется бесконечно – ещё пара часов, и она задохнётся от нетерпения.

Элайджа уехал по делам вчера утром, и, прощаясь, был столь официозен, что Катерина даже не решилась спросить куда, довольствуясь скупо брошенной информацией, что он будет сегодня поздно вечером. Но звонок Елены, потребовавшей от сестры включить канал бизнес-новостей, прояснил всё сразу.

Пролежав два дня в постели и восстановив силы, прокрутив в голове все события сотни раз, Кет постепенно набиралась уверенности, а сегодняшний разговор с близняшкой подхлестнул в желании воплотить принятое решение. После долгих споров и уговоров отпустив сиделку, Катерина мерила шагами спальню, в ожидании, когда подсохнут волосы после душа, и заодно разбирая ворох кружевных и атласных тряпочек на кровати – при сборах сюда она на автомате засунула в чемодан больше всего именно нижнего белья. После пары минут раздумий отложив тёмно-бордовый комплект, девушка стянула с себя полотенце. Капля духов и бельё перекочевало на её тело – отлично. Хотя Кетрин и понимала, что фактурой Господь Бог её явно обделил, но, учитывая плавность линий тела, небольшая грудь смотрелась красиво. Повертевшись перед зеркалом, девушка окинула взглядом поле будущей битвы. Если добавить немного косметики, чулки, нужное платьице, уложить волосы, она сумеет совратить и убеждённого девственника, не то, что мужчину с вполне понятными потребностями. На секунду Катерина вспомнила, что эти потребности можно удовлетворять и не с ней, но пару раз глубоко вдохнув и почувствовав, как взбунтовавшаяся от ревности кровь перестаёт гулом стучать в висках, избавилась от встававшего перед глазами образа золотоволосой девицы, которую видела с мужем на приёме. Хватит вести себя как школьница. С кем бы Эл вчера или сегодня не побывал в постели, она просто лучше этой шлюхи. Но до должной кондиции по части соблазнения святых Катерина себя довести не успела. Дверь в спальню была приоткрыта, и брюнетка услышала, как щелкнул замок входной двери. Наскоро накинув халатик, раздосадованная девушка с недоумением посмотрела на часы – восемь после полудня. Это что, по меркам Эла, уже поздно? Сунув ворох белья под кровать и бросив последний недовольный взгляд в зеркало – в одном халатике, ненакрашенная и без причёски претендовать на роль дивы она явно не могла, – Кет поспешила из спальни в гостиную. Однако мужчина при появлении супруги не удостоил её даже взглядом. Либо устал, либо опять зол. Хотя, вероятнее всего, второе следствие первого, решила Кет, сходя с тёплого ворса ковра спальни, и закрыв за собой дверь.

– Где Тиффани? – Спросил Элайджа, рассматривая батарею бутылок в баре, и его голос звучал чуть хрипло.

– Я её отпустила, – бодро сказала Катерина, с запозданием вспомнив, что муж приказал не оставлять её одну. Впрочем, она ему ведь ничего не обещала – позавчера Элайджа просто продиктовал тезисы своих пожеланий и ушёл.

– Тогда разбирать чемодан будешь самостоятельно, – так и не выбрав напиток, он переключил взгляд на пепельницу и, найдя сигареты, закурил.

– Какой? Мой чемодан же со мной. – Когда-то она считала, что неплохо его знает, но сейчас, подойдя ближе, испугалась. Перед ней стоял чужой человек. Однако это не повод показывать свой страх, решила Кет и, высоко подняв голову, приветливо улыбнулась. – Ты хочешь есть?

В ответ Элайджа, наконец, развернулся и смерил её таким взглядом, что у Кет зашевелились волосы на затылке. Что у них опять стряслось?

– С одеждой, плюс украшения. – Подчёркнуто ровно произнёс мужчина, но в звуке его голоса Катерина чувствовала рвущуюся наружу ярость. – Я был у тебя в Нью-Йорке.

– Спасибо, – мгновенно поменяв мнение и опасливо отступив к прихожей, она подхватила чемодан. Как можно более примирительным тоном, продолжила: – Тогда и впрямь нужно заняться делом. Ты же не хочешь есть?

– Нет. – Уголок его рта пополз вниз. – Я сыт аж тошнит.

– Угу, – Обойдя комнату по периметру, через секунду девушка испарилась с горизонта, со стуком прикрыв дверь спальни.

Одежда была новая. Вся. Кет непонимающе тряхнула головой – разве он не сказал, что привёз её вещи из Нью-Йорка? Немного поколебавшись, она вновь вернулась к мужу. Тот уже сидел в кресле, сняв пиджак, галстук и расстегнув верхние пуговицы рубашки, гипнотизируя одну точку на стене. Рядом стояла рюмка. Прищурившись и прочитав по надписи по этикетке, что это коньяк, Катерина немного приободрилась – не то спиртное, чтобы напиваться.