Приходите за счастьем вчера

Darena

– Большой, я пропустила. Около восьми недель, – сухо подтвердила его догадку Кетрин. – Но пока я не родила – вряд ли имеет значение срок и твои интересы. Тест ДНК…

– Без теста, – резко прервал её Элайджа. – Ты можешь быть кем угодно, но точно не пустоголовой девицей, залетевшей не от мужа.

«Какого ты обо мне хорошего мнения…»

Но Эл тут же исправился:

– То есть залетевшей не от мужа вроде меня.

– Ну и отлично. – Она положила руку на подлокотник и уставилась в упор. – Я беременна, ребёнок должен родиться примерно через семь

месяцев. Это все вопросы? Или ты о корпорации? Не обессудь, но право получить наследство он, как официально признанный, будет иметь.

«Дьявол, как же с ней трудно… И курить нельзя…»

– Дальше мы будем решать, где и как ты будешь жить, пока в твоём животе находится мой ребёнок.

– Там же где и сейчас.

– Меня это не устраивает, – отверг сообщение Элайджа. – Ни место, ни образ жизни.

Она звонко рассмеялась, поражаясь такой наглости.

– Да какое мне теперь дело, что там тебя устраивает, а что нет? – Неприкрытая насмешка. – Мы разведены, и я прекрасно могу позаботиться о себе. Сама. – Плавно поднявшись, брюнетка подхватила сумочку.

– Пока он в тебе, милая, я и вправду бессилен. – Элайджа поднял брови, увидев, как исчезает с губ девушки наигранная улыбка от осознания контекста. – Но ты забываешь, что это не вечно. Будь более мм… предусмотрительна.

– Ты не посмеешь. – Мужчина знал этот её надменный взмах ресницами – осознание, а следом тревожное желание уйти от внезапной опасности. Любой другой человек принял бы выставленный вперёд подбородок и вскинутую бровь за уверенность, но Элайджа различал мимику этой женщины в совершенстве: Катерина была ошарашена и напугана своей догадкой.

– Ещё как посмею. – Губы Майклсона поджались, когда он заметил, как она непроизвольно прикрыла живот, защищаясь.

– Суд оставит ребёнка с матерью.

– Употреблявшей наркотики, отчего бывший любовник рехнулся, и участвовавшей в оргиях? Милая, на твоём фоне я как отец идеален для любого судьи. – Он чуть прищурился, доброжелательно напоминая: – Мы ходим по кругу шестимесячной давности, только твоё положение ещё усугубилось открытием неких истин. Да и мир стал куда демократичнее – отцов, растящих детей, пруд пруди, некоторые вообще за понятие «родитель под номером» выступают, а денег у меня намного больше.

– Твои счета принадлежат мне. – Она воинственно вскинула подбородок, злясь на судьбу-злодейку, по вине которой десять минут как подписала отказ от претензий.

– Не прикидывайся дурой. – Элайджа мигом утратил всю приятность манер и добродушие. – Это разные уровни – ребёнок и баксы.

– Да кто же тебя поймёт… Но, надеюсь, ты всё сказал? – Она резко развернулась, направившись к двери. – Остальное, пожалуйста, испражняй не лично – меня и без того твоими стараниями постоянно на рвоту тянет.

– Ты чересчур категорична, Катерина. – Он скосил взгляд на её пальцы, коснувшиеся дверной ручки. – Подожди, я предлагаю мирный путь.

– Так это было удобрение почвы? – догадалась Кетрин. Через силу, но всё же обернулась. – И что же тебя удовлетворит?

– Немногое. – Жертва

была загнана и убаюкана должными карами – Майклсон умел торговаться. – Ты выбираешь любую страну, где сейчас лето, улетаешь туда и тихо живёшь в хорошо охраняемом доме с садом, лесом или морем, или что там тебе по нраву, вплоть до родов. Разумеется, никаких сомнительных предприятий и игрищ с политикой, включая встречи. Елена может тебя навещать в любое время и дядя с тётей тоже.

– Да я сейчас расплачусь от щедрости… А дальше? – Она прищурилась, не слишком понимая его мотивы. Бросать работу, где только закрепилась, родных и запереть себя в четырёх стенах – конечно, ничего хорошего, но санкции в случае отказа были не слишком пропорциональны ситуации.

– Дальше?

– Да, после родов.

На мгновение Кет почудилось, что именно Элайджа сейчас под конем – растерян и испуган. Но это мгновение быстро прошло:

– Я не стану предъявлять никаких претензий на ребёнка при условии, что ты дашь мне с ним видеться, не ограничивая, и ты всегда будешь в одной стране со мной. Финансового вопроса не возникнет.

– Не поняла.

– Будешь оклеивать стены долларами вместо обоев, если захочешь.

– Да я не о своём содержании, – протянула брюнетка, присаживаясь на диван. – Это как раз ясно. Про страну поподробнее.

– Ты будешь жить там, где я, и ребёнок, разумеется, тоже. – Кет почувствовала, как он давит, даже фразы были не предложениями или предположениями – констатацией. – Если я вдруг переселюсь в Штаты, вы с ним полетите туда, а если в Италию или Швейцарию, да хоть в Новую Зеландию и Гвинею Бисау, ты тоже обоснуешься в тех же странах. – Негромко уточнил: – Общие города – не принципиально. Всех, кого хочешь забрать, возьмёшь с собой.

– Любовников или второго мужа тоже будешь содержать?

– Да как родишь, хоть гарем из шлюх любого пола до тех пор, пока это не будет во вред моему ребёнку, – он улыбнулся, но ничего хорошего эта деликатная улыбка не сулила.

– Майклсон, ты либо двинулся, либо редкой сучности подонок. – Она ничего не понимала – Эл, конечно, рассудочный человек, но чтобы так… Такого холода и безразличия к своей судьбе Катерина не ждала. Вспылил бы или… Любить ночь на пролёт, сообщить о разводе, подписать и отправить рожать в чужую страну с концами, оградив от прежней жизни. Ах да – ещё он собирается жить, не пойми где, и таскать её за собой, как тот чемодан, который без ручки – неудобно, но выбросить нельзя. – Я не верю ни в один из вариантов.

– Меня интересует только ответ «да», или «нет». – Вздохнув, он уточнил: – Воевать с тобой я точно не хочу, тем более сейчас, когда ты…

– Твой инкубатор, – ехидно прервала Катерина бывшего мужа на полуслове. Тот поморщился. – Я согласна.

– Тогда иди к автомобилю и жди меня. – Элайджа кинул ей ключи от кабинета и своего итальянца. – Дам указания Дику – это десять-пятнадцать минут, – и поедем.

– Куда? – Товар благополучно продан, поэтому Кетрин не стала играть в оскорблённую невинность или независимость.