Приходите за счастьем вчера

Darena

– Ну и ладно. Сегодня у нас праздник, значит, будут креветки, зяблики, твой паштет и что захочешь. – Сообщила Кет животному, поднимаясь. Тащить Мартина до машины, тем более в туфлях на шпильке было тяжеловато, но это девушку не смущало. – Джил, я домой, нужно хоть как-то выспаться – голова не соображает. Завтра приду, разгребу все завалы.

– Тогда, до завтра.

– До завтра.

США. Мистик-Фоллз.

– И как это понимать?! – Кол переводил сердитый взгляд с копий документов на экране компьютера, на физиономию брата в плазме напротив. – Хоть одна логичная причина,

почему здесь, чуть ниже, нет твоей закорючки или на худой конец крестика, и я признаю, что кретин.

– Я подпишу развод через шесть месяцев, – миролюбиво ответил Элайджа, после чего прибавил, – если потребуется.

– Почему?! – повторил Кол, ещё раз неверяще посмотрев на изящную подпись Кет. – Если её штормит настолько, что вчера она собиралась оттяпать компанию, а теперь готова щедрой рукой отказаться от всего, то кто сказал, что дама не изменит своего мнения послезавтра?

– Не изменит, – Раздался короткий ответ на эту тираду.

– О’кей. – Голосом, которым врачи разговаривают с умалишёнными, уточняя, а не буйные ли они, Кол поинтересовался: – А почему через шесть месяцев, не объяснишь?

– Выборы в конгресс через пять.

– То есть ты, Эл, пытаешься убедить меня, что вместо того, чтобы подписать документы, сподобился до мести Катерине? – Младший Майклсон, сухо напомнил. – Я пока ещё не назначил себя кретином.

– При чём тут месть? – Элайджа досадливо поморщился. – Мне не хочется, чтобы она выходила замуж за этого болвана.

Уверенность, которая сквозила в каждом слове брата, заставила Кола насторожиться.

– По-моему, она уже достаточно взрослая девочка, чтобы самостоятельно решать свою судьбу.

– Она ещё девочка и ни черта не смыслит в жизни.

– Значит, чтобы Стемптон её заполучил, ты не хочешь.

– Верно. – Элайджа и бровью не повёл.

– Ещё один вопрос. На кой чёрт нас вообще интересует судьба этой дамы?

– А тебя судьба твоей невестки нисколько не волнует? – В голосе брата Кол явственно услышал насмешку.

– Не настолько, чтобы рисковать компанией! – Фыркнул он, не поддержав весёлого тона.

– Я ничем не рискую, – вздохнув, успокоил Элайджа. – Если уж Катерина что-то решила, то скорее себе руку откусит, чем даст задний ход.

– Но её судьба тебя интересует.

– Да. И Стемптон на роль кандидатуры её мужа меня не устраивает, потому что…

Но Кол его перебил:

– Знаешь что… – Только выдержка выпускника LSE* позволила ему сохранять лицо. – Я ни хера не понимаю, но одно могу сказать точно – то, что он предложил ей замужество после всех экзерсисов и так выше небес.

– Он её отправил одну на другой конец света, – холодно напомнил старший брат. Даже через экран Кол почувствовал, как Эл разозлился. – Позволил жить в чужом доме, с людьми, где ей вряд ли могут желать добра. Даже охраны не приставил, хотя знал, с кем она связалась и вообще…

Элайджа обвёл взглядом стол, очевидно, в поисках сигарет, но нашёл лишь авторучку. Кол фыркнул:

– С таким характером, как у Кетрин, у мужика, наверняка, просто не было выбора, и его поставили перед фактом.

– Выбор есть всегда. – Отрезал брат. – И у Катерины

прекрасный характер.

– Да неужели? – Скепсиса голосу Кола было не занимать. – И именно поэтому ты почти изнасиловал мозги совета директоров, требуя непонятно что, за то время, пока она гостила в доме?

– Она бывает порой резковата, – проявил покладистость Элайджа, сообразив, что несколько погорячился с определением «прекрасный». Сильно погорячился, если совсем честно. – Но если Стемптон не в состоянии позаботиться о ней, то...

Он в очередной раз хотел перейти к делу, но брат снова перебил, вспомнив о другой стороне вопроса.

– Ты явно жаждешь показать, как надо с нею управляться. А как же Мередит отнеслась к подобной эм… – попытался подобрать выражение поделикатнее младший Майклсон, – идее? Что она сказала?

– Пока ничего, – Элайджа повертел в пальцах авторучку, после чего выдал, – я не хочу её уже второй день.

– Мда, бывает… – сочувствующе крякнув, Кол, автоматически взвешивая в руке папку, лежавшую рядом на столе, почесал кончик брови. – У всех случаются накладки рано или поздно…

– Ты не понял, – вздохнул Элайджа и пояснил: – Я не хочу Мередит ни в качестве любовницы, ни в качестве своей жены.

– Идиот. – Вынеся этот однозначный вердикт, Кол не сдержал сарказма: – Кого же ты хочешь, позволь спросить? Воскресить принцессу Диану?

– Нынешняя жена меня вполне устраивает.

Вытаращенные глаза, приоткрытый рот… Для брата подобное выражение лица привычным не было точно, и Элайджа сейчас даже с некоторым удовольствием разглядывал экран, про себя отметив отличное качество картинки. Впервые за многие годы Кол не находил слов для ответа.

– Так ты не собираешься с ней разводиться?! – Наконец, взорвался опомнившийся мужчина. – Почему сразу не сказал?!

– Так ты орёшь, как сумасшедший. И сыплешь вопросами не по сути, – почти весело ответил старший Майклсон. Кол вёл себя сегодня в несвойственной ему манере. – Я уже раза три пытался.

– Ладно. – И впрямь пытался, вспомнил Кол. Впрочем, он вспомнил не только это: – Но она же улетела в Нью-Йорк…

«Иными словами ты отпустил её за просто так прямиком в постель к этому Майклу».

Он знал, о чём говорил – такие вещи были не в духе Эла. Тот скорее просто запер бы Катерину на какой-нибудь вилле, пока та не успокоится. Раздался треск, и раздражённый донельзя брат, отшвырнув остатки от «Кросса», не в добрый час оказавшегося под рукой, процедил:

– Но не могу же я запереть её насильно!

«Да ну? Когда это ты стал таким либералом?»

– Как только Катерина решит, что я собираюсь приказать, то придётся тащить её силой, и на каждом шагу она будет упираться. Уйдут годы, чтобы научиться даже просто разговаривать с ней после такого. – Последнюю фразу он проговорил уже так тихо, что две трети её Кол просто не слышал, – Но проблему её недожениха я уладил. Сложнее, если бы она пошла от него налево и стало непонятно, от кого именно её нужно изолировать... – Элайджа вдруг вновь стал привычно собранным, и резко оборвав эту беседу с самим собой, уже достаточно громко объявил. – С этим закончили.