Приказ номер один
Шрифт:
Л е н и н. Четыре!
П л е х а н о в. Остальные?
Л е н и н. Около того!.. Почему же съезд не вправе оставить в руководстве центрального органа партии только тех, кто практически выпускал все сорок пять номеров, кто действительно делает дело? Ведь так тоже говорят на съезде!.. До такой степени для всех ясно, что только такие лица в руководители и могут быть избраны!
П л е х а н о в. То есть Ленин, Плеханов…
Л е н и н. Плеханов, Ленин — разве дело в порядке, а не в существе?
П л е х а н о в. Но вот… даже Троцкий заявляет, что старая «Искра» — коллективная индивидуальность, что безнравственно было бы запускать сюда руку…
Л е н и н (вновь перебив). Это — нормальный процесс!.. Троцкий, который всеми путями пытается
П л е х а н о в (глядя на часы). Две минуты… Пора!
Л е н и н (глядя на часы и удерживая Плеханова). Две с половиной… Почти три!
П л е х а н о в. Против и другие…
Л е н и н. Сами Засулич и Аксельрод!
П л е х а н о в (вдруг). Вы ведь были близки с Мартовым?
Л е н и н. С Юлием мы вместе начинали в петербургском «Союзе борьбы». Но к чему вы?..
П л е х а н о в. Завидую вам!
Л е н и н. Чему именно?
П л е х а н о в. Вашей твердости. Трудно представить, что вы с Мартовым были когда-то близки… после ваших атак… (Меняя тон.) О политических обывателях. Вправе ли мы и Веру Засулич и Павла Аксельрода назвать политическими обывателями?
Л е н и н. Об этом ли только речь…
П л е х а н о в (не давая себя прервать). Веру Засулич называют женщиной великих решений. Аксельрода многие здесь, — и вы, я не ошибаюсь? — считают среди своих учителей…
Л е н и н (перебив, наконец). И это — ваши ближайшие сподвижники.
П л е х а н о в. Мы тоже начинали вместе!
Л е н и н. Наконец, это еще и просто близкие… Очень близкие вам люди.
П л е х а н о в. Да!
Л е н и н. Да!.. Лично очень близкие.
Ленин и Плеханов смотрят друг на друга… Пауза.
П л е х а н о в (наконец, не выдержав). Голоса которых в старой редакции, по существу, заранее отдавались Плеханову.
Л е н и н. Вы и сами знаете, Георгий Валентинович, так ли было дело.
П л е х а н о в (продолжив). Что обеспечивало во всех спорных случаях решение вопросов в пользу Плеханова. Что делало его, по существу, единоредактором.
Л е н и н. И это вы сами знаете.
П л е х а н о в. И вы.
Л е н и н. И я.
Пауза.
П л е х а н о в. Вот теперь уж откровенно и до конца.
Л е н и н. Допустимо ли и в дальнейшем такое положение в важнейшем центральном органе партии, сам принцип деятельности которого основан на принципиальной, партийной коллегиальности деловых руководителей? К чему бы подобное сложившееся положение могло привести в конце концов партию? Как считаете вы сами, Георгий Валентинович?
П л е х а н о в (насмешливо). Иными словами, Плеханову предстоит сейчас голосовать, в известном смысле… За Плеханова или — против?
Л е н и н. За партию или против…
П л е х а н о в (перебивая). Фразы!..
Л е н и н. В самом деле?
П л е х а н о в. Бред какой-то…
Л е н и н. Это ваш ответ?
П л е х а н о в (показывая Ленину часы). Время! Полагаю, уже и по вашим. Пора! Пора голосовать…
Л е н и н (не двигаясь с места). За партию или против, Георгий Валентинович? Это не фраза, за «компактным большинством» съезда, в чем нас, твердых искряков, так яростно обвиняют теперь мартовцы и иже с ними, действительное большинство, абсолютное и подавляющее большинство там, в России, и мы с вами знаем это лучше, чем кто-либо!.. И это подавляющее и абсолютное
П л е х а н о в (резко). Вы тоже ясновидец, как этот Акимов?
Л е н и н. Нет, но я помню, как называл себя плехановцем.
П л е х а н о в (после долгой паузы). Вы правы… Правы, да… (Иным тоном.) Значит, не будем разводиться?
Л е н и н. Нет, не будем!
П л е х а н о в. Иду открывать заседание съезда.
П л е х а н о в и Л е н и н идут и уходят вместе.
Л е н и н в своем кабинете в Кремле.
Л е н и н (задумчиво). Когда это было? Полтора года тому назад? Всего? Да, был январь семнадцатого… В прошлом году… А кажется — прошла вечность?.. Молодые лица девушек и юношей… Очень молодые лица… Внимательные, изучающие взгляды… Переполненный зал «Народного дома» в Цюрихе. Я рассказываю швейцарской рабочей молодежи о русской революции девятьсот пятого года в день ее двенадцатой годовщины… Нас не должна обманывать теперешняя гробовая тишина в Европе… Европа чревата революцией… Говорил им, что они, молодежь, будут иметь счастье не только бороться, но и победить в этой грядущей пролетарской революции… Сказал, что нам, старикам, может быть, не дожить до решающих битв этой новой революции… Сорок семь лет! Было мне уже почти сорок семь… Помню, смотрел на эту молодежь в зале и невольно возвращался в собственную молодость… Первая русская революция! Это уже теперь мы назовем: п е р в а я, первая из трех русских революций, а тогда, в девятьсот пятом, это была долгожданная и е д и н с т в е н н а я! После съезда мы свято верили в успех этой революции, мы шли к ее победе, понимая и гигантскую трудность задачи, но кто говорил тогда о возможности поражения? Невыносима, убийственна была даже сама мысль о неудаче! Победа, только решительная и полная победа!.. (Умолкает, ходит по кабинету… застывает перед картой России.) Как нужна, наконец, эта решительная, полная и окончательная победа… (Глубокое раздумье.) Выбора не было… Выбора немедленного! Другого пути… Война… Разорения… Дезорганизация и хаос… Голод… До какого отчаянного кризиса довели страну господствовавшие классы!.. Тупик… Последняя черта… Пропасть… Нас и в самом деле поставили перед немедленным выбором: гибель или тотчас решительные шаги к социализму! Чтобы Россия осталась Россией… (После паузы.) Тогда, в девятьсот пятом… нас ждало поражение… Разгром!..
Действие второе
1905 год, август. Женева. Л е н и н и т р о е м у ж ч и н.
Л е н и н. Вы ко мне, господа?
П е р в ы й. Извините… Нам нужен господин Ленин.
Л е н и н (настороженно). А кто вы?
В т о р о й. Мы? Мы-то… (Умолкает, оглядываясь на товарищей.)
П е р в ы й. С эскадренного броненосца Черноморского флота «Князь Потемкин-Таврический».