Приказано поступать по совести

Елисеев Сергей

В гигантском гипермаркете они остались одни. Меж рядов больше не сновали покупатели и работники магазина. Не пищали терминалы, не гудели ленты на кассах. Стрелки сделали свою работу и ушли, оставив внутри здания сотни трупов.

При виде столь страшного зрелища, Кирилла чуть не вырвало. Сотни людей, упавших замертво, валялись друг на друге, в лужах собственной крови, изорванные пулями и сваленные на землю в неестественных позах. Рты их застыли в жалостных воплях, а в глазах навечно застыл страх.

Из-за спины раздался крик Евы, впервые увидевшей мёртвых людей. Тяжело смотреть на смерть, страшно.

А когда сотни людей, бывших живыми полчаса назад, лежат мёртвые - от ужаса ком встаёт в горле. Не каждый выдержит такое. Не каждый такое сможет пережить.

– Что же это...
– протянул Антон, прижимая к себе рыдающую Еву.
– они же просто всех убили. Зачем? Почему?

– Я не знаю.
– покачав головой, протянул Кирилл - Сука!

Он пнул ногой ближайший стеллаж, отчего тот с грохотом упал на пол, раскалывая плитку. Парню надо было выплеснуть всю свою злость и обиду, на то, что не смог спасти этих людей, что не смог защитить их, когда это было нужно. На то, что спасся сам.

– Надо уходить...
– проговорил Кирилл.

– Но куда?
– вопросил Антоха.

– Не знаю. Подальше отсюда.
– закрыв лицо руками, ответил он.

Но для начала нужно было узнать, что происходит снаружи. Нельзя лезть в воду, не зная броду. На разведку парни решились выйти вдвоём, оставив Еву внутри. Конечно, столкнувшись с опасностью, едва ли они смогут что-то сделать голыми руками, даже будучи вдвоём. И тем не менее, зная, что верный друг прикрывает спину, уверенности становиться больше и ты готов на риск. Наконец, они решились выглянуть наружу.

На улице не было ни единой живой души. Проходная, а также автомобильная парковка были усыпаны трупами. Некоторые автомобили были превращены в решето, а какие-то так вообще взорваны. Стояла мёртвая тишина, а улица была пуста словно наступил конец света.

Прямо перед входом в гипермаркет стояла расстрелянная террористами полицейская машина. Двери были распахнуты, а мигалки не горели. Прямо у колёс автомобиля валялись офицеры, прибывшие на место. Это был не патруль, так как блюстителей порядка было не двое, а четверо. Значит, они прибыли на вызов. Каждый был облачён в лёгкий бронежилет и вооружён стандартным для полиции АКСУ. Однако, парни не успели сделать ни единого шага и были расстреляны в упор.

– Пиздец...
– протянул Антоха.

– Выходим, забираем автоматы и возвращаемся.
– выдал Кирилл.

В идеале, конечно, было бы неплохо забрать и бронежилеты, и рацию. Но сама парковка находилась на низине, ещё и представляла из себя огромное открытое пространство. В любой момент из любого окна парней может настигнуть пуля, а потому надолго покидать укрытие равносильно самоубийству.

– Пошли!

Совершив стремительный рывок, пацаны преодолели тот десяток метров, что отделял их от полицейской машины. за пару мгновений они отцепили от автоматов ремни и приготовились бежать обратно, как вдруг справа прозвучали несколько хлопков. Что-то больно ударило Кириллу под ребро отчего тот повалился на землю. Вслед за ним замертво повалился и Антон.

Всё произошло слишком близко. Антошка умер сразу, получив автоматную очередь в тело. Кирилл был тяжело ранен, но всё ещё жив. Но в сложившейся ситуации смерть была бы меньшею мукой, ибо

помочь ему не мог никто. И теперь он обречён на то, чтобы медленно и мучительно истекать кровью.

Как глупо. Столько подготовки, столько лет учебных стрельб, столько лет игры в страйкбол. И всё для того, чтобы получить пулю в бочину и сдохнуть на холодном асфальте, как собака? От обиды и злости на глаза навернулись слёзы. Мысленно Кирилл попрощался с родителями, простился с другом. Извинился перед Андрюхой за то, что не выполнил задание. Попросил прощения у Евы, в которую он уже год был влюблён. Он не смог её спасти, не смог уберечь, и за это он будет проклинать себя даже тогда, когда отправится на небеса.

Вдруг над ним нависли двое солдат в камуфляже цвета хаки. Их лица были закрыты балаклавами, а мёртвые глаза выражали лишь безразличие, отчего по телу пробегал холодок.

– Вы кто...нахер...такие?
– просипел Кирилл, хватаясь за кровоточащий бок.

Один из них хотел было что-то ответить, но второй пресёк порыв товарища, выстрелив Кирюхе в голову.

– Прости, пацан. Так надо.
– мёртвым голосом сказал стрелявший, после чего они с товарищем удалились к гипермаркету, в который только что вошёл взвод солдат, высадившийся с трёх БМП в конце улицы.

Это здание должно было стать плацдармом для дальнейшего продвижения бронегруппы вперёд. Само здание предварительно было зачищено карательным отрядом, который подготовил всё для дальнейшего захода основной моторизованной группы и продолжил путь вглубь района.

***

Солдаты обнаружили Еву сразу же, как вошли в гипермаркет. Ева уж было попрощалась с жизнью, однако солдаты не стали в неё стрелять. Тогда она поверила, что смерть её миновала. Тогда девочка ещё не знала, что десять минут спустя она будет молить о том, чтобы её пристрелили.

Солдаты долго измывались над бедной девушкой, избивая и насилуя её. Поначалу она плакала и вопила от боли, а под конец не издавала ничего кроме писков и вялых стонов. В то же время где-то там, снаружи, лежали мёртвые Кирилл и Антон. Молодые, весёлые парни, убитые ни за что.

Ева вспоминала отца. Вспоминала старшего брата, который всегда её защищал. Вспоминала его друзей, которые всегда были готовы вступиться за неё и прикрыть своей спиной. В те моменты, полные боли и отчаяния, ей больше всего хотелось, чтобы вновь раздались выстрелы и в помещение ворвались солдаты отца. Они бы спасли её, а отец, нежно обняв её за плечи и прижав к себе, пообещал бы, что всё будет хорошо. Он всегда делал так в трудные для неё моменты.

Когда третий солдат подряд насиловал её, она мечтала, чтобы всё это оказалось сном. Чтобы она проснулась у себя дома, а над ней нависал её старший брат, обеспокоенно смотрящий на неё. После чего он бы обнял её, она положила бы голову ему на плечо и они бы долго-долго разговаривали. Как в детстве...

Но это всё не сон. Брата рядом нет, а отец не придёт. И армия тоже не придёт. Здесь есть только она и свора гиен, которые готовы порвать её на куски.

Закончился пятый подряд половой акт. Девушка чувствовала себя разбитой, из неё словно высосали все жизненные силы. Она больше ни о чём не мечтала, ничего не хотела. Она лишь молилась о смерти.