Приказано поступать по совести
Шрифт:
– Операторы докладывают о потере связи с беспилотниками! Возможно, средства РЭБ противника!
– скороговоркой выпалил сержант.
– Блядство!
– вполголоса выругался полковник.
– Ионеску запрашивает разрешение на отправку разведотряда к границе!
– Отставить!
– отрезал полковник - Всем оставаться в ППД и приготовиться к вероятному боестолкновению.
Сам же Белозёров спешно достал телефон и попытался набрать своего сына. Нужно предупредить его, чтобы убирался прочь из школы. Но полковник не успел...
– РПГ!
–
Мгновение спустя с грохотом разорвался снаряд гранатомёта, а вспышка пламени полностью поглотила головной "Хамви". Попадание пришлось в бензобак, что привело к мгновенной детонации. По оставшимся двум машинам был открыт огонь из пулемётов.
– Покинуть машины! Занять оборону!
– приказал Белозёров, после чего открыл дверь и вывалился из машины.
Люди в ужасе убегали, куда глаза глядят, но пулемётный огонь сбивал их с ног, после чего разорванные пулями тела падали навзничь.
И самое страшное для солдат было то, что они едва ли могут защитить сами себя. А уж встать на защиту мирных людей, попавших под огонь, было практически невозможным. Перекрёстный огонь свинцовым шквалом лился над головой, не давая бойцам высунуться из-за брони боевых машин.
– Откуда стреляют, Серёга?
– вопросил Сержант в рацию.
– С другого конца улицы и справа! Гранатомётчик, сука, в девятиэтажке засел! На 7 этаже!
– Панцирь! Огонь по девятиэтажке! Выбей мразоту оттуда!
– крикнул Белозёров в динамик рации, после чего загрохотал крупнокалиберный пулемёт БТРа, посылая снаряды в окна жилого дома - Мужики, держать оборону! Нужно выиграть время!
– Серёга убит!
– доложил сержант, вытаскивая окровавленное тело солдата, находившегося за башенным пулемётом.
– Сержант, лезь за пулемёт!
– приказал полковник.
– Но...
– Никаких "но"! Нужно выиграть время, пока не прибудет подмога!
Но подмога не прибудет. Над головами бойцов со стремительной скоростью пронеслась крылатая ракета. Затем ещё одна. А потом ещё две. И несколько мгновений спустя далеко позади за спиной у бойцов раздался оглушительный раскат, а столб пламени и чёрного дыма поднялся высоко над крышами многоэтажек.
– Нет больше базы...
– обречённо протянул Сержант, глядя на восходящий к небу столб дыма вместе со всполохами вторичных детонаций.
Полковник Белозёров оглянулся. Его и без того небольшой отряд, едва ли насчитывавший два десятка солдат, ежеминутно нёс новые потери. Бой был неравный и поражение отряда Белозёрова было предопределено. И вот, полковник уже был готов командовать отступление, как сквозь грохот пулемётных очередей начал пробиваться страшный рёв.
Сердце ушло в пятки, колени подкосились. Рёв и рокот адской машины, треск гусениц, стук катков и запах машинного масла во все времена вселяли в пехоту страх и обращали её в бегство. Это был танк.
Залп! От грохота заложило в уши, а БТР разорвало в клочья. Нет больше Панциря.
– Назад! Назад!
– прокричал полковник.
Ещё один залп. И лёг снаряд
Бой прекратился. Отряд Полковника Белозёрова прекратил своё существование, едва вступив в свой первый бой. Ясно стало одно: война началась и республиканские войска не были к ней готовы.
Сознание покидало Белозёрова и последнее, что он успел сделать - это включить рацию и в пустой радиоэфир сказать:
– Ионеску. Это...русские...
***
Смерть миновала полковника, Бог даровал ему жизнь. Очнулся Белозёров на полу в холодном помещении, в которое едва ли пробивался свет. Мерзкий запах сырости и плесени ударил в ноздри и комбриг окончательно пришёл в себя.
– Очнулись наконец-то!
– обрадовался нависший над ним солдат среднего телосложения.
– Что произошло?
– спросил Белозёров, удивлённо уставившись на солдата.
– Танк разнёс нашу колонну. Я думал, что я единственный, кто выжил. А потом увидел, что вы до сих пор дышите, ещё и не получили ранений. Вот я вас и вытащил.
– рассказал солдат, после чего, с доброй ухмылкой добавил - три квартала вас на спине тащил!
– Сколько времени прошло?
– спросил полковник.
– Час.
– ответил солдат.
Полковник покачал головой, силясь избавиться от боли, словно молотками стучавшей внутри головы.
– Как тебя звать, парень?
– Рядовой Шевченко, срочник!
– выпалил тот.
Рядовой был молодым парнем. Полковника удивила энергичность молодого срочника, словно тот даже и не замечает, что происходит вокруг.
– Значит так, рядовой! Нам надо добраться до ППД второй бригады. Для этого нужен транспорт. Есть идеи, где его достать?
– спросил Полковник.
– Транспорт много где можно достать, - философски протянул рядовой, - вот только на новеньких корытах из автосалонов мы далеко не уедем. Значит, нужен бронемобиль...
– Это конечно хорошо, вот только где мы его достанем?
– полковник с недоверием посмотрел на срочника.
– Я знаю, где!
– тот засветился, словно лампочка, от пришедшей в голову идеи.
– В трёх кварталах отсюда была база первого батальона полиции! Там должны быть автозаки и даже БТР!
– И как туда добраться?
– спросил Белозёров.
– В сущности не сложно, есть только одна проблема...
– сказал срочник, после чего замялся, ожидая реакции полковника.
– Какая же?
– тяжело вздохнув, уточнил Белозёров.
– Именно на той улице разгромили колонну. И именно там закрепился противник...
– Блядство!
– выругался Полковник, перебив срочника - И сколько их там?
– Около дюжины и танк.
– сдав в уверенности, ответил солдат.
Значит, остаётся уповать на скрытность. Ввязываться в бой с армейским отделением, имеющим в распоряжении танк - самоубийство. Однако транспорт жизненно необходим полковнику, чтобы добраться до расположения бригады. Возможно, от этого зависит исход войны.