Приказано поступать по совести

Елисеев Сергей

Вдруг в дверь трижды постучали. Один из офицеров поспешил отворить дверь, на всякий случай держа руку на кобуре с пистолетом. В проёме нарисовался запыхавшийся и покрасневший сержант Гуляев.

– Товарищ полковник, - тараторил сержант, - выпущена сигнальная ракета! Зелёный сигнал!

– Получилось.
– тяжело вздохнув, улыбнулся Ионеску.

– Молодец, майор!
– воодушевился Белозёров, после чего обратился ко всем присутствовавшим в штабе, в том числе и к сержанту Гуляеву, - Бронегруппа выиграла столь драгоценное для нас время, и мы обязаны воспользоваться им. В скором времени американцы бросят всю свою мощь, дабы захватить аэропорт. Мы же

должны его удерживать, не считаясь с потерями. Единственная наша задача - удержать аэропорт до прихода русских войск и не допустить исполнения Директивы-33!

Само упоминание Директив каждый раз звучало, как нечто дьявольское, являющееся порождением самой смерти. В отличие от пятьдесят шестой, тридцать третья Директива не была козырем в рукаве военных, как может показаться на первый взгляд. Она была проклятием, великим злом, способным уничтожить человечество. Но вместе с тем Директива-33 несла в себе благо, спасение для всего рода людского. Привести Директиву-33 в действие - значит заключить сделку с совестью и взять на себя ношу путеводной звезды человечества, миссия которой - провести людей в новую эру мира и процветания. Ведь вслед за кромешной тьмой неминуемо последует яркий и светлый восход. Иного не дано.

– Сержант, доложите обстановку.
– обратился Белозёров к сержанту.

– Все раненные эвакуированы вглубь здания - всего их семьдесят четыре человека. Уцелевшие отряды перегруппировались и выстроили новые оборонительные порядки. Техника на внешних подступах была практически полностью уничтожена. Там у нас остались только мины.

– Ясно.
– полковник пожевал губами, тщательно анализируя сказанное Гуляевым.

Потери были страшны, особенно в свете того, что за спиной основных сил бригады был только один бой. Бойцы на своей шкуре вовсю ощутили реалии современной войны. Не сталкиваясь с противником лицом к лицу, армия уже понесла потери. Если так пойдёт и дальше, оборона аэропорта рискует превратиться в групповое самоубийство.

– Что предпринимает противник?
– вопросил комбат Ионеску.

– Штурмовые группы врага достигли "Ворот города" и остановили продвижение. Сейчас над районом аэропорта кружат БПЛА американцев.

– Решили взять нас измором!
– воскликнул кто-то из ротных.

– Этого нельзя допустить.
– констатировал Ионеску.

– Предложения есть?
– обратился к присутствовавшим комбриг.

На добрые несколько минут воцарилась звенящая тишина. Издали доносились глухие раскаты и стремительные автоматные очереди, напоминая о кипящих в городе боях. Хотя боями эти столкновения едва ли можно было назвать. Скорее враг бросал значительные силы на зачистку города и окончательное подавление очагового сопротивления небольших отрядов полиции и армии.

– Разрешите высказаться, товарищ полковник?
– подал голос сержант Гуляев, тут же обратив на себя взоры офицеров.

– Разрешаю.
– снисходительным тоном ответил полковник, с отцовским теплом посмотрев на молодого сержанта.

– Если противник не собирается вступать в прямое боестолкновение, так может заставим его играть по нашим правилам?
– выдвинул предложение Гуляев.

– Что ты имеешь ввиду?
– уточнил Ионеску, начиная догадываться о замысле сержанта.

– Мы уже дважды добились успеха, прибегнув к тактике малых мобильных боевых групп. Так почему бы не воспользоваться этим вновь?

– Вы предлагаете навязать американцам встречный бой?!
– одновременно с ужасом и возмущением воскликнули ротные.

– Именно.
– слегка ошарашенно ответил

Гуляев.

– Вы хоть представляете, какими будут потери в случае провала?
– резко возразили командиры рот.

– Представляю. И такой исход мне видится лучшим, нежели глупо и бессмысленно погибать под ударами дронов.
– взяв себя в руки, сухо парировал сержант.

– Я поддерживаю предложение сержанта Гуляева!
– отрезал Белозёров, поставив точку на дискуссии между командирами.
– Столь отчаянное положение требует решительных действий. Мы не можем себе позволить ни толики слабости. Если противник медлит, мы должны воспользоваться этим. Если он несётся на огромной скорости , наша задача - подставить ему подножку. Приказываю в ближайшие полчаса сформировать три мобильных отряда и приготовиться к боевому выходу. Возражения не принимаются! Всё ясно?!

– Так точно!
– хором возразили командиры.

– Выполнять!

***

После налёта БПЛА потрёпанные подразделения бригады отступили внутрь здания, передав оборону в руки свежих отрядов, пока ещё не знавших потерь. Санитарные потери были страшны. Смрад и крики раненных с каждой минутой давили всё сильнее, отчего хотелось свернуться в клубок и завопить во всё горло, представить, будто всё это просто ночной кошмар.

В таких условиях предыдущий день казался прошлой жизнью. Жизнью, где не было боли и страха, где не приходилось ежеминутно заглядывать опасностям прямо в глаза. Иван не помнил, когда он ел в последний раз. Но даже так ему кусок не лез в горло. Перед глазами сразу же вставали обезображенные тела мёртвых и раненных товарищей, отчего тошнота брала над рядовым верх.

Но кроме того, что большая часть бойцов вступила в свой первый бой, изменилось и ещё кое-что.

В минуты тишины, когда бригада зализывала раны и перегруппировывалась, двум небольшим отрядам удалось оттащить в здание аэропорта тела американцев, погибших при штурме аэропорта передовым отрядом Национальной армии. Когда тела были эвакуированы вовнутрь здания, там их удалось тщательно осмотреть. Найденное развеяло все тайны и недосказанности. У всех, как у одного, мёртвых солдат на всю спину были набиты крупные печатные буквы: "Academi", в то время как на груди красовалась медвежья лапа, взятая на прицел. Это всё было похоже скорее на безумие. Они говорили на русском языке, были обличены в экипировку армии России, вооружены исключительно русским оружием.

Звучали самые разные теории, одна абсурднее другой, но самая грамотная и исчерпывающая была высказано комбатом Ионеску: это провокация, с целью обвинить Россию в геноциде и разрушительной войне, кровавый спектакль, стоимостью в миллиарды долларов. Одно было ясно: истинный враг республики - армия США. И многим было трудно в это поверить. Как же так вышло, что те, кто гордо называл себя друзьями и союзниками молдавского народа, кто клялся нам в верности и давал обещания защищать нас, теперь разгуливает по улицам наших городов, истребляя всё живое на своём пути. Как же так...

Пять минут назад ушла последняя эвакуационная группа. Колонна грузовиков под прикрытием двух БТР отправилась на юг, оставляя аэропорт позади. Теперь исполинское сооружение целиком и полностью находилось под контролем военных.

Рядовому Максименко казалось, что так бы он и сошёл с ума, если бы в главном зале не возник сержант Гуляев.

– Бойцы, внимание!
– во весь голос объявил сержант, отчего десятки взглядов устремились в его сторону.

Все молчали, ожидая, какие новости или приказы преподнесёт им сержант.