Приключения Атреллы. Дорога на Регалат

Звонков Андрей Леонидович

Следователь из Братства Безутешной рьяно включился в розыск преступника-лекаря, и в тот момент, когда Атрелла мирно отсыпалась после лечения Жабеля, поджидал дилижанс из Гразида, в котором ночью приехали воришки.

Рыжий Ларик описал всех, включая и Атреллу, добавив при этом, что рекомендовал ей идти в «Баркас». Там следователь чуть не застал прибежавшую из порта девушку, если б не Дери, который вывел ее через служебный вход. Нэреит спокойно, даже несколько безучастно выслушал Жабеля и сказал, уходя:

– Я все выясню, господин Дохолан, и должен предупредить, что если вы солгали, то из свидетеля станете

соучастником преступления, а это может вам обойтись впоследствии очень дорого.

Он поклонился и вышел. Жабель на эту реплику промолчал с деланным равнодушием. Жена его уже тряслась в дилижансе на дороге в Нортел, Дери – человек надежный, а больше об Атрелле никто ничего не знал. О записи в книге, а точнее, о ее исчезновении он позаботился еще утром.

Тот, кто сам не относится к нэреитам, плохо их знает. Религия чистого разума требует от адептов внимательности и подозрительности, трезвого расчета и абсолютной безжалостности.

Следователь был жителем Ганевола и кое-что кое о ком знал. В частности, знал он и прозвище хозяина «Баркаса». Посему он направился, конечно, по соседним тавернам, но, наткнувшись на информацию о том, что никакой девушки никто не видел, и после полуночи к ним вообще никто не приходил, отправился к лекарям.

Найти того, к которому не так давно обращался за помощью Жабель, не составило труда. Нэреит предложил лекарю-литарию оказать содействие в расследовании и поиске незаконного целителя-безумца и опять сообщил, что отказ от помощи будет квалифицироваться как соучастие и может повлиять на лицензию в дальнейшем. Лекарь согласился и позволил следователю покопаться в его записях. Тот быстро нашел запись, что «Жаберин Дохолан страдает от рака желудка в финальной стадии с поражением печени, возможно лечение у лекаря высшего ранга». В списке рекомендованных среди известных профессоров значился и Витунг Орзмунд. Видимо, цена за лечение заранее была обозначена столь высокой, что Жабелю оставалось лишь набрать денег на «последнюю молитву» – как называли уход в храме Нэре.

Следователь нисколько не разозлился. Нэреитам эмоции воспрещены – это грех. Даже месть должна свершаться с холодной головой и чистым разумом. Он пригласил лекаря с собой и уже поздним вечером вновь появился в «Баркасе». Жабель все понял. Его ложь не прошла, теперь придется отвечать.

Нэреит пропустил вперед лекаря и сказал:

– Гражданин Дохолан, вы подозреваетесь в содействии преступнице – девушке роста ниже среднего, волосы русые, вьющиеся. Одета в коричневый плащ на меху, из вещей имеет дорожную кожаную сумку коричневого цвета и посох, инкрустированный серебром, по мнению свидетелей – вещь старинная, дорогая.

Жабель пожал плечами:

– Докажите.

Следователь повернулся к сопровождавшему его целителю:

– Господин лекарь, осмотрите подозреваемого. Судя по вашей записи, у него имеется неизлечимое заболевание – рак желудка.

Лекарь, уже изумленный видом Жабеля, очень хотел осмотреть странного больного.

– Дайте руки, – попросил он, и Жабель протянул ему обе.

Лекарь взялся за запястья и принялся изучать организм хозяина гостиницы, и снова изумлению его не было предела: он обнаружил на месте опухоли желудка лишь небольшую деформацию, а там, где печень «украшали» шары метастазов, теперь была нормальная

ткань. Следы лечения читались очень ясно. Неизвестный целитель так поработал с организмом Жабеля, что тот помолодел лет на десять. На мгновение лекаря взяла зависть. Сам он так не мог. Он отпустил руки хозяина гостиницы и повернулся к следователю:

– Это невероятно! Вы все-таки обратились к кому-то из профессоров?

– Еще один случай незаконного и, как я полагаю, бескорыстного исцеления, – следователь достал блокнот и грифельный карандаш в медном корпусе.

– Совсем даже не бескорыстного, господин следователь, – улыбнулся Жабель.

– И много ли вы ей заплатили?

– Дело не в деньгах. Заплатил я пол-лита, но я сохраню в тайне имя лекаря. А это стоит намного дороже.

– Это ваше право, а стоит действительно целой гостиницы, но не слишком ли дорого?

Следователь обошел всю гостиницу, опрашивая постояльцев о девушке – никто ничего не знал. Дери тоже не сознался, соврал, что проспал всю ночь и никого не видел.

Следователь возвратился в комнату Жабеля, давил, угрожал, что тот получит массу проблем, что его замучают санитарными проверками, что Дохолан будет обвинен в пособничестве преступнице.

На что Жабель сказал:

– Все ваши выводы, господин следователь, вилами писаны по воде, это всего лишь ваши домыслы и догадки.

Лекарь, еще не ушедший из гостиницы, вдруг подал голос:

– Вы знаете, я, видимо, ошибся, определив у Жаберина Дохолана тяжелую болезнь, он абсолютно здоров! – и незаметно подмигнул.

Вот тут нэреит впервые проявил эмоции – он гневно сверкнул глазами и спросил:

– То есть, вы скверный лекарь? Не разобрались с болезнью? Не можете больного от здорового отличить?! Я поставлю на комиссии вопрос о вашей компетентности и продлении вашей лицензии на практику. – Лекарь знал, что нэреиты не бросают слов на ветер, если могут получить выгоду или отомстить. Месть – таже плата, только отдает ее богиня Нэре. – Вы совершаете большую глупость, господа, выгораживая преступницу. Мало того, если принять во внимние, что вам, господин лекарь она ничего не дала – вы сами становитесь преступником, о чем я немедленно подам рапорт в прокуратуру города.

Он опять повернулся к Жабелю, который, услыхав слова лекаря, повеселел:

– Я должен опросить работников таверны, где все?

– Так уже по домам разошлись, – сказал хозяин, – ночь на дворе, придут завтра утром, и вы утром приходите. Правильно же говорят: утро вечера мудренее.

– Вздор! Ночь – время Безутешной. Именно по ночам рождаются самые гениальные идеи! Безутешная мне поможет… – тут следователь вспомнил, что сам он еще не жрец Нэре и не обладает тайными знаниями адептов. – Хорошо, мы придем завтра! И пеняйте на себя. Не говорите, что я не предлагал вам сотрудничать.

Он действительно пришел ранним утром, и не один. Жабель понял, что нэреиты не успокоятся – все обещанное они выполняют. Он уже жалел о своем благородном порыве.

– Послушайте, – сказал он, подойдя к бебешнику, – если я дам показания, вы оставите меня в покое?

– А не поздновато ли спохватились, господин Дохолан? – нэреит не мог отказать себе в удовольствии поглумиться над хозяином гостиницы.

– Вам виднее, господин следователь. Ну, так что, будете ее сами искать или дать точный адрес?