Приключения без путешествий
Шрифт:
Чуть не прыгая от радости, понес Шурик свою дранную ношу в сарай. Петька с Ромкой тоже повеселели, но виду не показывали. Они все еще боялись своего чудесного избавителя.
— Простите нас, дядя С-сережа, — плаксиво протянул Ромка.
— Я не дядя Сережа. Я служу в милиции и вылавливаю скверных мальчишек, которые охотятся за чужими вещами, и за лисами в том числе. Ясно?
Услыхав про милицию, мальчики широко раскрыли рты и глаза. Даже когда лиса бросилась на Пузыря, он не так испугался, как теперь.
— Вылавливаю и наказываю, — продолжал Виктор. — Чтобы на всю жизнь запомнили, что
— Мы больше не будем, — заплакал Пузырь. — Никогда.
— И я думаю, что не будете. Иначе бы не так с вами разговаривал. Принимайтесь сейчас же за уборку. Чтобы все чисто было! Я потом у матери спрошу, Проверю.
Виктор вышел из Ромкиной квартиры и захлопнул за собой дверь.
Во дворе к нему подбежал Шурик. Ему очень хотелось выразить дяде Вите свое восхищение, свою благодарность, но он не находил слов и только радостно улыбался. К тому же он до сих пор чувствовал себя виноватым за те дурные мысли, которые возникли у него в кабинете Зубова.
— Порядок? — спросил Виктор.
— Порядок, дядя Витя! Спасибо вам.
— Пойдем, проводи до трамвая.
Шурик зашагал рядом. Долго колебался он, пока не задал мучивший его вопрос:
— Дядь Вить… А как это вы так здорово к Ромке пошли? То сидели, сидели и следов не искали, ничего, а потом вдруг взяли и прямо поехали? Так даже Шерлок Холмс не мог.
Виктор громко рассмеялся:
— Не мог, говоришь, сам Шерлок Холмс? Ты сейчас вроде того доктора Ватсона вопросы задаешь, такие же глупые. Как же это вдруг? Работал я при тебе, а ты говоришь «вдруг». Всех, кто лису видел, ты мне назвал? Назвал. Ясно стало, что увел ее кто-то из твоих зрителей. Куда он мог ее увести? С собой по улице водить не будешь и в карман не спрячешь. Значит, увели ее в квартиру, да в такую, где днем взрослых не бывает. Таких квартир ты мне назвал три. В одной девчонки живут, я ее отбросил. Не будут девочки таким делом заниматься, А в остальные две я послал своего паренька. Он в одну зашел, ничего подозрительного не обнаружил. А у Ромкиной постоял, послушал, как там воюют, и позвонил мне. Мы и поехали. Не «вдруг» значит, а так и должно было быть. — Виктор взглянул на часы и заторопился: — Прощай. Я трамвай догоню, у меня сегодня еще дел полные руки.
Он стиснул плечо Шурика и уже на бегу крикнул:
— В воскресенье на стадион приходи!
Шурик долго смотрел ему вслед, и никогда еще так сильно не хотелось ему стать во всем похожим на дядю Витю.
Глава IV
В СТАРОМ ДОМЕ
Виктор не спешил сделать Шурика своим помощником. Он уклонялся от разговоров о своей работе и беседовал только о прочитанных книгах, о футболе, шахматах. Он стал еще придирчивее и устраивал Шурику настоящие допросы:
— Как провел день?.. Точнее. Куда ушло время четырех часов до восьми?.. Что узнал нового?.. Чем помог матери?
Заканчивался такой допрос кислой гримасой и суровым приговором:
— Плохо! То есть так коряво, что уж дальше некуда. Шестнадцать часов был на ногах. Шестнадцать часов! И никакого толку. Ходил, глазел, болтал… Так, друг, только
— Дядя Витя, — оправдывался Шурик, — так я ведь хочу делом заняться, а вы не даете. Сами с преступниками боретесь, а мне — книжки читай…
— Опять двадцать пять! Или ты глухой, или вправду ничего не понимаешь. Я ж тебе объяснял: рано тебе с преступниками бороться. Помнишь, как ты в девять лет в Заполярье собрался? Это одно и то же. Вырастешь таким, как мы договорились — грамотным, закаленным, — возьму в свой отдел.
Только год спустя посчастливилось Шурику выступить в роли помощника Виктора. Да и то случай помог.
Последние дни каникул были такими солнечными и теплыми, что казалось, будто осень далеко за горами.
Солнце, висевшее в этот час над корабликом Адмиралтейского шпиля, затопило светом обе стороны Невского проспекта и заставило щуриться всех, кто двигался ему навстречу: водителей трамваев, шоферов, Пешеходов. Поэтому Шурик не сразу узнал поравнявшегося с ним и задевшего его плечом Виктора.
Как всегда, словно вспоминая что-то смешное, Виктор чуть заметно улыбался, и его круглые карие глаза вопросительно уставились на Шурика:
— Куда собрался?
— Да никуда… Хотел тетрадей прикупить, карандашей…
Виктор помедлил, еще шире улыбнулся своим мыслям и сказал:
— Пойдем, проводи.
Они повернули к Старо-Невскому. Шурик вопросов не задавал. Он и так был счастлив. Виктор зря по улицам не ходит. Наверно, занят каким-нибудь делом. И то, что он сразу же не распрощался с Шуриком, было хорошим признаком. Кто знает?.. Шурик боялся лишним словом выдать появившуюся надежду и заговорил о кинофильме, виденном накануне.
Виктор слушал внимательно и неожиданно спросил:
— Ты когда-нибудь в Александро-Невской лавре бывал?
— А чего там делать? — удивился Шурик.
— Делать там нечего, а видеть нужно. Какой же ты ленинградец, если своего города не знаешь?
— Я знаю, — обиделся Шурик.
— Где какое кино, это ты знаешь, а о том, где Суворов и Ломоносов похоронены, понятия не имеешь.
— А разве?..
— Вот тебе и разве!.. Лавра — место историческое, по приказу Петра выстроена… Ладно уж, пойдем покажу.
Они пересекли площадь, и за старинными воротами перед Шуриком открылся незнакомый ему город с красивыми зданиями, улицами и тенистыми садами. Город имел даже свою речку — узенькую, сонную, с крутым зеленым бережком.
Тенистые сады оказались кладбищами. Осененные ласковой тишиной шелестящей листвы, здесь теснились кресты, памятники, склепы. Они были такими же старыми, как и деревья, протянувшие над ними длинные, толстые ветки. Некоторые надгробные плиты лежали вровень с землей, и сквозь начертанные на них буквы пробивались зеленые травинки.