Приключения без путешествий
Шрифт:
— Да ты что говоришь-то? Про кого брешешь? Нечто хулиганы тут? — И чуть слышно, будто одному Виктору доверяя страшную тайну, добавила: — Упокойник ходит-воет, вот кто.
— Какой же это покойник, бабушка? — заинтересованно прошептал Виктор.
— Обыкновенный… с Лазаревского, — кивнула старушка в сторону кладбища. — И с погоста бывают гости…
— Да что вы говорите? — ужаснулся Виктор. — Расскажите подробней, уважаемая Анфиса Тихоновна.
Тетя Фиса неторопливо вытерла двумя пальцами уголки сморщенных губ:
— Было
— Так он что ж, из Тамбова сюда ходит? — не выдержал Виктор.
— А ты слушай да помалкивай, — сурово глянула на него тетя Фиса. — Слушай уж, коли разговорил… Жил тот помещик собакой, а околел псом — деньгами подавился.
— То есть как? — изумился Виктор, но тут же зажал себе рот.
— Деньгами, говорю, подавился. От жадности. Не желал, чтоб после него капитал сродственникам остался. И стал он деньги с кашей есть.
— С кашей?! — вырвалось у Шурика.
— С ею… Уж не знаю, с гречей ли, с перловкой ли, а ел. Настрижет в чашку сотенные билеты, маслом заправит и жрет. На последней, говорят, тыще подавился.
Тетя Фиса помолчала, как бы давая время прочувствовать всю справедливость возмездия, и проделала:
— А прежде чем помереть, наказал он, чтоб схоронили его в самой Петербургской лавре, на Лазаревском кладбище, чтоб, значит, промеж праведников ежать. Черта, который за его душой прискачет, думал со следа сбить. И все остальные деньги в лавру отписал, чтоб, значит, уважили его просьбу. А время известно какое было — за деньги от чего хочешь откупишься… Привезли, схоронили. Ан не тут-то было. Праведные люди, что на Лазаревском, не приняли его свою компанию. «Изыди!» — говорят. Не дают покою. Вот он и ходит…
— Чего ж он сейчас заходил? — засомневался Виктор. — Век лежал, не ходил, а тут вдруг…
— И раньше ходил, и нынче ходит. Только место сменил.
— А почему он к этому дому привязался?
— Да уж зря ходить не будет, допекли, значит.
Виктор, должно быть ошарашенный этим рассказом, долго не мог собраться с мыслями.
— Ну хорошо, Анфиса Тихоновна, то, что вы нам рассказали, очень интересно. Теперь попрошу вас вспомнить, как все было в эту ночь!.. Вы с внуком дежурили?
— С ним, с Сереженькой, вдвоем… Сидели вот как вами. А он как завоет…
— Кто? Сережа?
— Тьфу! — рассердилась тетя Фиса. — С чего бы то Сереже выть. Упокойник завыл, железом загремел. Я и обомлела… А Сереженька мне и говорит: «Не бойсь, бабушка, я его сейчас». И убег. А тут и свет погас. Темно как в могиле. Слышу: он уже не за окном,
— Спасибо, Анфиса Тихоновна, — сказал Виктор. — Очень все это любопытно. А позвольте узнать, когда ваше следующее дежурство?
— Мое-то? В понедельник, ежели жива буду.
— Поживем еще, Анфиса Тихоновна, — весело откликнулся Виктор. — Я так думаю, не придет больше… помещик.
— Теперь-то, сынок, и я обнадежилась.
— Что же вас обнадежило? — насторожился Виктор.
Но старушка уже встала и уклончиво ответила:
— Не к чему тебе знать, в газете не напишешь.
Во дворе Виктора и Шурика уже поджидал Николай Иванович. С надеждой в голосе он спросил:
— Послушали?.. Как ваше мнение?
— Мнение, в общем, сложилось, — неуверенно сказал Виктор. — У меня к вам, Николай Иванович, один вопрос и одна просьба.
— Пожалуйста! Все, что угодно!
— Не знаете ли вы, почему тетя Фиса так осмелела, даже высказала надежду, что привидения здесь больше не появятся?
Николай Иванович смущенно засмеялся:
— Знаю, знаю… Они вчера инициативу проявили — богослужение организовали. Зазвали знакомого священника, и он изгонял из нашего дома нечистую силу: кропил святой водой, окуривал ладаном, клал кресты. Короче говоря, заверил моих старушек, что больше ни один призрак не подойдет к дому на расстояние пушечного выстрела.
— Это хорошо! — почему-то обрадовался Виктор. — Бог нам помогает. А просьба у меня такая. Объявите, пожалуйста, своим старушкам, что вы договорились с милицией и со вторника, — прошу не перепутать день, — со вторника здание будет охраняться злыми сторожевыми собаками. Раньше, мол, не могут прислать, а во вторник приведут.
Николай Иванович наморщил лоб, стараясь понять смысл просьбы, и развел руками:
— Не понимаю.
— А понимать тут нечего. Если вы просьбу мою выполните, мы ко вторнику навсегда избавим вас от всяких призраков и привидений.
— Чудесно! — просиял Николай Иванович. — Все будет сделано.
Расставшись с заведующим книгохранилищем, Виктор и Шурик покинули лавру. Виктор насвистывал марш из кинофильма „Веселые ребята“, а Шурик молчал, боясь задать какой-нибудь глупый вопрос.
— Ты жалеешь, что пошел со мной?
— Что вы! Очень интересно, дядя Витя.
— Видел я, как тебе интересно было… Даже волосы на макушке вставали, когда про помещика слушал.
— И ничего подобного. Что я не знаю — бабушкины сказки…