Приключения без путешествий
Шрифт:
— Было часов около одиннадцати… Только я углубился в одну старую книгу, вдруг слышу, будто кто по стене железными когтями скребет. Гулко так… И сразу же, то ли из-за двери, то ли за окном, раздался протяжный вопль, знаете, на одной ноте «у-у-у»… Вижу, Марья Власьевна моя обмерла, — вязанье укатилось, голова набок. Бросился я за водой, попрыскал на нее, а вой все не затихает, — прямо всю душу переворачивает. Объяснять мне вам нечего, люди мы интеллигентные, никаким этим сказкам не верим, но должен сознаться, что почувствовал я себя неважно. Решил выйти во двор. Подхожу к дверям, а там…
Николай Иванович опять рукой лицо обмыл и как-то
— Видите вы эту дверь? Стекла большие, до верха и взрослому человеку не дотянуться… А тут вижу — поднялось что-то белое под самую притолоку и пляшет передо мной. Ни лица, ни шеи… Только два огонька вместо глаз на черном фоне, и все… Я отпрянул к окну, и там такая же картина. Такое же белое, безликое, колеблется, как белье на ветру, и воет: «у-у-у!» Потом еще чем-то по стеклу провело, знаете, как ножом по тарелке, только раз в десять сильнее. В общем, я вам должен сказать — такой спектакль, что и вспоминать противно.
У Шурика озябли спина и кожа на голове. Ему все время хотелось обернуться — казалось, кто-то пляшет за спиной.
— Не помню, — продолжал Николай Иванович, — как я добрался до нашей конторки, схватился за телефон и звоню в наше отделение милиции. Слышу голос дежурного и молчу, не знаю, что говорить. Глупейшее, понимаете ли, положение.
«Пришлите, — говорю, — милиционера, у нас тут черт знает что делается». — «Что значит черт знает что?» — удивился дежурный. «Какие-то привидения хулиганят», — говорю и сам себя чувствую немного не в своем уме. Дежурный переспросил: «Кто это говорит?» Опять называю себя и рассказываю про белые фигуры, про вой и скрежет. Дежурный послушал, послушал и оборвал меня: «Вы, дорогой товарищ, если выпили, то ложитесь спать и не беспокойте зря милицию».
И повесил трубку. И я повесил. Прислушиваюсь — тихо. Подхожу к окну — никого. Вышел во двор — тишина. Вдали фонари мерцают… Где-то девушка смеется… Если бы не рассказ тети Фисы и не Марья Власьевна, все еще дрожащая от страха, я бы подумал, что это все мне приснилось. В общем, кой-как дождался утра и прямым ходом к начальнику отделения милиции. Рассказываю ему все точно, как вам. Вижу, хотя и не смеется, но и не верит ни единому слову. Однако все записал и пообещал прислать сотрудника.
Действительно, пришел товарищ, поговорил с тетей Фисой, с Марьей Власьевной, покачал головой, посмеялся, осмотрел двери, окна и ушел. А у меня нерешенный вопрос: кто останется на очередное дежурство? Старушки мои совсем оробели, да и у меня агитаторский пыл поубавился… Удалось мне уговорить начальника отделения прислать на ночь милиционера. Под его охраной согласилась дежурить одна из женщин.
Милиционер пришел и спокойнейшим образом проспал до утра. И никакого воя не было, никаких призраков. На следующий день уже без него дежурили, и опять все спокойно было. Ну, думаю, кончились все треволнения. Как вдруг позавчера опять началось, да еще как!
Николай Иванович так неожиданно сорвался со скамейки, что Шурик вздрогнул и чуть не упал. Виктор тоже поднялся. Они подошли к окну, обнесенному толстой решеткой, и Николай Иванович протянул к нему руку:
— Видите вот эту форточку? Она открывается изнутри, снаружи не открыть. И представьте себе, что именно через нее эти проклятые привидения стали книжки таскать!
Виктор заметно оживился и выразил на своем лице крайнее удивление.
— Как же так? — воскликнул он.
— Вот и я вас спрашиваю: как же так? Как могло оно
— И много они книг унесли?
— Не успели, к счастью. Им помешали. Как раз проходили мимо парни с мельничного комбината, у них какое-то собрание было, услышали вой, увидели белые фигуры и кинулись сюда. Привидения как сквозь землю провалились. А здесь, под открытой форточкой, нашли на земле книгу, точнее, переплетенный комплект журнала. Выбросить-то его выбросили, а унести не успели.
— Ну а внутри вы искали? Тот, что форточку открывал, должен ведь был остаться.
— Весь дом обшарили, — никого… Меня по телефону подняли, приехал, искал — никаких следов.
— Так, — протянул Виктор. — А книга эта ценная?
— Нет, макулатура, дореволюционный журнал, но от этого не легче, библиотечная!
— А кто дежурил в эту ночь?
— Опять же бедная тетя Фиса. К счастью, не одна. Хорошо, догадалась она взять с собой внука Сережу, — смелый такой паренек, любознательный. Без него она бы, наверно, и не пережила этой ночи… Туг уж я встревожился не на шутку. Одно дело, когда перед окнами пляшут, а другое — когда за книги берутся. Доложил я обо всем своему начальству, а оно уже, видимо, сообщило вам, в управление милиции… Помогите нам.
Когда Николай Иванович обратился с этой мольбой к Виктору, вид у него был такой растерянный, что Шурику стало жаль его.
— А можно мне эту тетю Фису повидать? — спросил Виктор.
— Пожалуйста. Она уже оправилась, сегодня работает.
— Только вот что, Николай Иванович, ни одной живой душе не говорите, что мы из милиции. Будут спрашивать, скажите, что из газеты, корреспонденты.
— Разумеется! — замахал руками Николай Иванович. — Никому! Понимаю.
Они вошли в подъезд и оказались в просторном вестибюле, из которого лестница вела во второй этаж, справа и слева были двери во внутренние помещения книгохранилища. В больших комнатах с высокими потолками стояли стеллажи с книгами. Их было так ноге, что между ними оставались только узкие проходы.
— Вот здесь, — показывал Николай Иванович, — через эту форточку и улетела книга.
— Можно ее посмотреть? — спросил Виктор. Николай Иванович подал ему тяжелый том в картонном переплете. Виктор с любопытством перелистал его. Шурик тоже заглянул и увидел ярко раскрашенные обложки журнала с интересными рисунками. Виктор захлопнул книгу и передал ее Николаю Иванову.
— Ясно, — сказал он. — Познакомьте нас с тетей Фисой.
В маленькой конторке, приткнувшейся в вестибюле под лестницей, перед Виктором и Шуриком сидела худенькая старушка с маленьким сморщенным лицом, похожим на сушеную грушу. Но светлые ее глазки под седыми бровями смотрели живо, со строгостью.
— Мы из газеты, Анфиса Тихоновна, — представился Виктор. — Хотим услышать от вас, как тут все было в ту ночь.
— Чего уж тут переговаривать, — отмахнулась сухонькой ручкой тетя Фиса. — Об таких чудесах и вспоминать радости мало.
— А вы все-таки расскажите, Анфиса Тихоновна, — мягко повторил Виктор. — Мы этих хулиганов газете пропечатаем, они и не полезут больше.
— Каких еще хулиганов? — насторожилась старушка.
— Тех, что тут перед окнами пляшут и людей пугают.
Тетя Фиса даже перекрестилась то ли со страху, то ли от гнева: