Приключения без путешествий

Ланской Марк Зосимович

— С кем обменялся?

— С Гришкой-Беляком.

— С какого двора?

— Он не с нашего, не знаю, где живет… У кино трется.

Члены штаба растерянно переглянулись. Шурик тронул Генку за рукав голубой футболки и сказал:

— Пойдем на площадку.

— Бить будете? — дрогнувшим голосом спросил Генка.

— Обниматься будем, — съехидничал Славик.

— Никто тебя бить не будет. Я отвечаю, — успокоил его Шурик. — Там ребята собрались, думают, как пробку найти. И ты нам поможешь. Верно?

Генка

оживился и тряхнул головой:

— Я найду! Отберем у Гришки, я ему нож отдам…

Появление членов штаба с Генкой было встречено на площадке криками радости. Но когда Шурик рассказал, что драгоценная пробка обменена на паршивый ножик, все накинулись на Генку. Толя и Славик заслонили его своими кулаками.

— Ребята, — кричал Шурик, — не будем драться. Генка сам хочет пробку найти. Он нам расскажет, какой это Гришка, и разведчики пойдут на поиск. Мы его найдем! Говори, Генка, какой он из себя, этот Беляк?

— Обыкновенный беляк — заяц, — сказал Генка, — глаза у него косые и губа с прорезью. Он около кино трется, билетами торгует.

— Около какого кино?

— У разных, у "Спартака" его видел и около "Штурма" ходит, и на Невском…

Члены штаба посовещались и решили послать по два разведчика к каждому из близлежащих кинотеатров.

— Как увидите его, — напутствовал разведчиков Шурик, — один пусть бежит сюда, а другой пусть останется и последит за ним. Мы будем тут ждать. И Генка будет ждать. Двигайте!

Разведчики помчались к своим кинотеатрам.

Шурик вспомнил, что Виктор ждет от него сообщений о ходе поисков, но решил повременить с докладом. Ему хотелось сразу доложить, что задание выполнено и пробка найдена.

— А вдруг Беляк уже продал ее? — спросил Славик, когда члены штаба остались наедине. Он любил загадывать и придумывать всякие препятствия.

— Когда же он успел продать? — возразил Шурик.

— Не страшно. Покупателя найдем, — заметил Толя.

— А вдруг он скажет, что потерял? — беспокоился Славик.

— А вдруг, а вдруг… — передразнил его Шурик. — А вдруг его крокодил проглотил. А вдруг будет наводнение, и он утонет. Тебе бы, Славик, бабкой-знахаркой работать, все сидел бы и гадал. Действовать нужно, а не ковырять в носу.

— А я и не ковыряю, — обиделся Славик.

— Бросьте вы, — поморщился Толя. — Я думаю, не пойти ли нам проверить наших разведчиков. А то они зазеваются и забудут, зачем пришли.

Но это предложение даже не успели обсудить. К площадке бежал маленький Юрка и кричал что-то невнятное. Он так запыхался, что не мог выговорить ни слова. Он только глотал воздух широко открытым ртом и размахивал руками.

— Нашли? — с нетерпением потряс его за плечо Шурик.

— Ага, — выдохнул Юрка. — Там… у "Штурма"… билеты

продает.

Все торопливо зашагали к кинотеатру "Штурм".

Гришку-Беляка узнать было нетрудно. Раскосые глаза и рассеченная губа действительно делали его похожим на зайца, но только на зайца, потерявшего свою мягкую пушистую шубку и обросшего жесткими, черными, давно не чесанными волосами. Одетый, несмотря на жару, в пиджак с длинными рукавами, Гришка ни минуты не стоял на месте. Заячья голова его по-воробьиному дергалась в разные стороны, а ногами он выделывал какие-то кренделя, словно готовясь сорваться и бежать.

Шурик и Генка направились к нему. Толя и Славик остановились у витрины кинотеатра, делая вид, что их заинтересовали фотографии.

— Билеты? — деловито спросил Гришка, глядя одновременно и на Шурика, и на Генку.

— Нет, билетов нам не нужно, — сказал Шурик. — Ты отдай пробку, которую выменял, и забирай свой нож.

Гришкино лицо сморщилось, как у старушки, верхняя губа вздернулась и открыла красные десны.

— Чиво такое? — прошипел он дурашливым голосом. — Кембурчу-кубурчу?

— Отдай пробку, — повторил Шурик.

— Крумамчи-куберчу? — дурачился Гришка.

Шурик сделал шаг вперед, сжал кулаки и грозно сдвинул брови:

— Не кубарчи, а пробку отдай по-хорошему. Слышишь, что я говорю?

Гришка стал серьезным, и глаза его приклеились к самой переносице.

— Катись ты, — сердито проговорил он. — Чего пристал? Мена без перемена. И нету той пробки, забил я ее на барахолке.

— Нет? — твердо наступал Шурик. — У тебя она. Ты знаешь, чья это пробка?

— Была чья, потом моя, теперь — никудыкина.

— Толстого это! — проникновенно сказал Шурик, уверенный, что имя писателя подействует на Гришку, как действовало на всех. — Про золотой ключик читал?

В Тришкином лице появилась заинтересованность. Он дернул головой влево, вправо и Шепотом переспросил:

— Золотой?

— А какой же, известно золотой!

— Толстый, говоришь, ключ? — все так же шепотом спрашивал Гришка.

Ничего не понимая, Шурик кивнул головой.

— Настоящий золотой? — опять засомневался Беляк, но глаза его блестели.

— Настоящий! — убежденно ответил Шурик, начиная соображать, в чем дело.

— У тебя?

— У меня.

— Покажи.

— Дома.

— Тяжелый?

— Ага.

— На пробку сменяем?

— Сменяю.

Гришка засуетился. Глаза у него забегали из угла в угол.

— У меня пробка захоронена, — признался он. — Я принесу, а ты ключ гони. Только если золотой, а то, может, медный?

— Говорю, золотой! Написано…

— Проба есть?

— Ага,

— Куда прийти?

— Где Генка живет, знаешь? А рядом наш дом.