Приключения графини
Шрифт:
Как маленький, честное слово. Отбери скучную игрушку и потянется за ней с удвоенным рвением.
Я собиралась. Дарен изучал книги.
Вчера, выслушав мою отповедь, он выдвинул мне ультиматум. Хочу-не-хочу, я должна исполнить указ императора. Во-первых, потому, что маг. Во-вторых, потому что приказывает мне император. Также, чтобы доказать свою невиновность — вслух он не говорил об этом. Но это читалось между строк.
«Кто он такой, чтобы ему подчиняться? Еще несколько часов назад — путник в мир теней» — примерно так я решила, услышав его претензии.
Я была в такой злости,
Моркл лютовал, выла волчья стая. Светила почти полная Калла. Он мог в любой момент убраться из моего леса…
Я сидела на обрыве, у подножия двухсотлетнего дуба, корни которого свисали над заросшим оврагом, и думала. О том, что должен найтись тот, кто проявит сознательность, кто захочет остановить войну. Ведь это была война, (политическая или идеологическая — не знаю) инструментом которой выступили хищники Нижних миров. Должен найтись тот, кто оценит ситуацию. Хищники чужих миров полностью изменят флору и фауну нашего мира, перевернут устоявшийся порядок. Что последует потом? Новые болезни, вирусы, голод — экологическая и биологическая катастрофа. Должен найтись способ исправить ситуацию. Или хотя бы смягчить.
И чем больше я думала об этом, тем яснее понимала, что никого нет. Нет никого, кто бы смог исправить ситуацию. Да, есть Дарен. Обычный воин, пусть и с крайней везучестью. Вот он бы подошел на роль героя. Ему бы знания и Силу! Он бы смог.
Чем больше я думала, тем острее понимала, что это мысли труса. Нужно хотя бы попытаться. Если Дарен так хочет восстановить справедливость и наказать виновных, то я могла бы помочь ему. У меня есть знания, которые могут помочь в истреблении чужеродных хищников. Знания можно передать и использовать на благо Элини. Может, этого мало, но иногда малость играет ключевую роль.
Если, конечно, Дарен выдержал ночь в Чарующем лесу…
А потом я летала, купалась в свете Каллы, в густой листве, в высокой влажной траве. Возможно, в последний раз.
По возвращении к избе с первыми лучами старого Эндимиона оказалось, что дверь заперта изнутри. Первую дверь в сени я открыла сама. Со второй дверью мне помог Путята. Дарен спал за столом над книгой отца, положив арбалет перед собой с натянутым болтом.
Путята толкнул ухват и тот с грохотом полетел в щель между печью и стеной. Дарен проснулся, и что ожидаемо, выстрелил из арбалета. Болт угодил в дверь. Теплая встреча.
Молча, я схватила арбалет и, выйдя в сени, закинула его на чердак. Чердак был застелен сеном, поэтому я не боялась повредить оружие.
С взаимной неприязнью мы смотрели друг на друга, пока я укладывалась спать. Он проявлял удивительное упрямство, вознамерившись исполнить указ императора. Подумать только, даже ночь в Ведьмином лесу не испугала его.
— Я не собирался убивать тебя.
— Знаю.
После обеда, когда мы оба выспались, поели, пришлось вновь вернуться за «стол переговоров».
— Значит, эти твари обитают в восьмом мире. Как они тогда попали сюда?
— Птерозавры? — я отвлеклась от выбора между стеганным покрывалом и шерстяной рубахой. С собой нужно было взять минимум вещей для
— Птерозавры, птерозавры, — гады эти летающие.
— Были открыты границы между мирами. Часть из них перетянули сюда, остальных скорей всего вывели. Маги нашего мира.
— Кто конкретно ты не знаешь? — Дарен спрашивал с полным пониманием того, что я знаю, но ему не скажу.
Я мотнула головой. Моир обещал дать весточку, если узнает что-то новое о нарушении границ. Но пока архимаг не объявлялся.
— Хорошо. Значит, их перетащили и вывели. Так же, как вот этого.
— Все возможно.
Он вздохнул, тяжко, со смирением.
— Я понял. А ты?
— Немного. Мало информации.
— Ты на чьей стороне?!
Я стиснула челюсть. Сам знает, что ни на чьей.
Отсутствие нормального транспорта для меня являлось проблемой. По ту сторону Южтимского океана в Моне, где я прожила большую часть жизни, ходили поезда, а в крупных городах, трезвоня на зазевавшихся прохожих, бегали желтые трамвайчики. Но здесь в империалистическом государстве вопрос о строительстве железнодорожных путей был закрыт еще до официального предложения от проектировщика. Оказались затронуты интересы крупных конезаводчиков, лиц приближенных к императору. Отринув удобство, за чаркой водки властители народа решили оставить всё как есть, и выкинуть блажь о поездах из головы. А нам, простым смертным, приходится передвигаться пешком или на лошадях.
— Пойдем пешком. Рядом с Кутяпово расположился военный гарнизон. Там лошадей одолжим.
— До Кутяпово десять верст. Ты в курсе?
— Угу.
— У меня есть идея получше, — уже с полчаса лесовик торчит в сенях, не решаясь прервать наш разговор, — Путята, проходи в дом.
Дверь приоткрылась. В проеме возник лесовик. Шаркая лаптями, он зашел в дом. На голове у лесовика красовалась соломенная шляпа, местами подгнившая, с торчащей из краев соломой. Шляпа принадлежала огородному пугалу. Зачем он её натянул?
— Добрый день, гостю и хозяйке.
— Не такой он и добрый, — ответила я.
Дарен напрягся, косясь на Путяту.
— Ты нашел лошадей? — я обратилась к лесовику.
— Нашел. Только они как почуют меня — деру дают, — ответил лесовик со злостью и обидой одновременно.
— Ладно, мы их сами поймаем. Ты со мной? — я обернулась назад.
— Да. Только… пускай он держится подальше от меня! — в его глазах проглядывал страх.
— Я здесь останусь. Чтобы не смущать никого, — сказал лесовик и крикнул нам вдогонку:
— На ручье они, у ключа!
Мы поймали лошадей на ручье, как и подсказал Путята. Напившись, наевшись и успокоившись, они рвали дикий клевер. К нам отнеслись благосклонно, и особо не сопротивлялись новым хозяевам.
В седельных сумках я обнаружила мужскую одежду, запасы еды и брагу. Дарен заметно обрадовался перспективе одеть чистую одежду. А она была действительно чистая, что, учитывая её владельцев, было подарком. На радостях он хлебнул из фляги и положил брагу поближе к себе.
Помимо всего вышеперчисленного в тайном кармашке сумки Дарен нашел документы офицеры лейб-гвардии императора. Документы принадлежали поручику Оганянцеву К.Л… Прочитав имя, Дарен помрачнел.