Приключения графини
Шрифт:
— Почему ты сказал тогда, что не знаешь меня?
Он напрягся.
— Может, я не хотел, чтобы ты попала в их компанию.
— Вот как?
Что-то неуловимо изменилось в том, как он разговаривал со мной. Хочется верить, что больше я не кажусь ему беглецом из преисподней.
— Они мерзавцы каких еще поискать. Дерьмо на ножках, одним словом.
Мы уперлись в тупик. Раньше в конце этого коридора было окно — ныне кирпичная кладка. Напротив друг друга расположились двери с врезными замками.
— Мы можем ночевать в одной комнате.
Я вопросительно посмотрела на Дарена.
—
Он проигнорировал мой ответ.
— Я серьезно. Будет безопаснее, если я буду рядом.
— Я их не боюсь и могу за себя постоять.
Он хотел сказать что-то неприятное для меня, но не решился.
— Ладно. Если что, я — напротив, — он показал большим пальцем на дверь позади него и вошел внутрь.
Моя комната представляла собой тесную квадратную коробочку с затемненными углами и узкими полосками дневного света сквозь забитое окно. Я закрыла дверь на ключ, который был встроен в круглую ручку. Одно радовало — в комнате было прохладно. Я упала на кровать, которая занимала почти всю комнату. Глаза слипались. Перед тем как заснуть я собиралась обдумать план своих действий, но сон затуманил голову и утянул в свои уютные объятья.
«Если вы идете сквозь ад — идите не останавливаясь».
Стало вдруг очень неудобно лежать, будто на меня упал потолок. Ни вздохнуть, ни повернуться. Самым страшным оказалось, что обрушение здесь не причем. Я дернулась, но тот, что лежал сверху, был тяжел, огромен, и вдобавок, от него воняло помойной ямой.
Мои руки он прижимал к подушке, скручивая ежовой хваткой. Свободной рукой он шарил у меня под рубашкой. Его липкая борода колола мне кожу, в то время как слюнявые губы облизывали шею. Я хотела крикнуть, но голос застрял где-то в районе желудка.
Он нащупал грудь и сжал сосок колючими толстыми пальцами.
— Проснулась, дьяволица? — его голос был так же отвратителен, как и его руки, — Сейчас повеселимся!
Я заорала и дернулась изо всех сил. То же самое, что пытаться сдвинуть с места скалу. Меня бросило в жар от страха и отвращения.
— Убери свои грязные руки! — я попыталась просунуть коленку между его ног, чтобы врезать ему хорошенько, но он меня опередил. Прыгнув на мне, так что чуть не раздавил, он втиснулся между моими ногами.
— Тебе нравится? — Он облизал мне плечо и полез вниз. Ощупывая, хватая до боли, он пытался снять мои штаны, только мешал пояс.
Я задыхалась под его весом. Говорить приходилось из последних сил.
— Ты что, недоумок, не умеешь штаны снимать? — он замер, продолжая тяжело дышать, — Как же ты справляешь нужду? Прямо в штаны?
Я могла ожидать какой угодно реакции, но только не такой. Он вгрызся в меня зубами. Я продолжала орать до тех пор, пока он не вытащил челюсть из моего плеча. В коридоре послышался грохот и треск ломающегося дерева. Как я могла забыть? Там же Дарен, и он может мне помочь.
Высокий снова дернул за пояс. Затрещали швы. Чему он был очень рад, судя по рычанию.
Из коридора доносились крики и отголоски завязавшейся драки.
— Колян задержит капитана, пока я не закончу с тобой. Ты должна быть наказана
У меня же есть оружие, очень острое оружие, которым можно отрезать кое-кому яйца. Проблема в том, что кинжал подо мной в спинных ножнах.
В дверь кто-то врезался. Послышался хруст то ли дерева, то ли костей.
Вспомнив об оружии, я почувствовала тупую ноющую боль в спине. Ножны, о которых я забыла, втыкались в позвоночник, грозя переломать его в поперечнике.
— Твоя взяла, — я пыталась сказать надломленным тоном, — ты слышишь! Я сдаюсь! — я перешла на крик, чтобы отвлечь его от разрывания и стягивания моей одежды.
— И что? Нужны мне твои сдаюсь! — он засунул руку под рубашку и ухватился за грудь, больно сжимая её. Я задержала дыханье, опасаясь послать его матом.
— Если б ты сказал… я могла бы… добровольно.
Он заржал, окатив меня ароматом нечищеных зубов.
— Мне и так неплохо, — он принялся усиленно тереться затвердевшим комком мне между ног и перешел к следующей груди.
— Могло бы быть… гораздо… лучше, — голос мой больше напоминал полузадушенный, но Высокий поверил.
Чтобы ему быстрее думалось, я обвила его ногами.
— Какой ты горячий!
Он ослабил хватку.
— Ах ты, сучка, а строила из себя недотрогу! — «сучка» звучало, словно комплимент.
Он отпустил мои руки, задрал рубаху и принялся стаскивать с себя штаны.
— Раздевайся, — он сказал так, будто оказывал мне честь.
В коридоре снова что-то грохнуло и ударилось в дверь. Треснуло дерево. Я заметила блеск лезвия, которое вылезло из двери. Время замедлилось. Следующие события я помню в отрывочной последовательности. В комнату кто-то вошел.
Высокий обернулся на шум. Превозмогая мышечную дрожь, я выхватила кинжал.
— Блуд! — крикнул Высокий. — Блуд!?
Я с размаху резанула по его шее. Меня обожгло чем-то горячим и скользким. Над ухом раздался горловой булькающий крик.
Черный силуэт вырос в полный рост. Я неимоверным усилием высунула ногу из-под Высокого, который стал еще тяжелее, перекатилась по кровати и свалилась на пол. В голове зашумело. Я хотела только одного, чтобы это поскорее закончилось, и чтобы этот силуэт держался от меня подальше. Я вжалась в стену. Руки стали горячими, словно я их окунула в кипяток. Как горячо! Кипяток двинулся к локтям, предплечьям. Мужчина двигался ко мне, огибая кровать.
— Стой! Не двигайся! — мне, казалось, я крикнула изо всех сил, но не услышала собственного голоса. Рукоять кинжала, которую я сжимала так сильно, что перестала чувствовать пальцы, превратилась в магму. Я выбросила вперед руку и отпустила кинжал. Кинжал остался висеть в воздухе. Я чувствовала связь с кинжалом так остро, будто он до сих пор находился в моей руке. Черный силуэт попятился. Я развернула кинжал острием к нему. В любую секунду лезвие могло проткнуть человека.
В дверях появился еще кто-то. В его руке дрожала свеча, освещая складчатое одеяние. Свеча оторвалась от блюдца, зашкварчала, задымила, но послушно полетела к скрытому чернотой лицу мужчины. Свет был до того ничтожный, что рассмотреть лицо было невозможно. Сплошные черные тени на желтом лице. Надо больше света. Огонь вспыхнул и оплавил свечу.