Приключения иммигранта - Алистер

Джемисон Кэтти

– Для того, чтобы образовать устойчивую связь, люди должны в ней нуждаться. А я активно работал только семь месяцев. Конечно, тогда у нас был сплошной дурдом, но, видно, потенциальный партнер не успел попасться мне на глаза. А потом гормональный накал снизился, и необходимость в эмоциональной стабилизации отпала.

– То есть, сейчас ты... более здоров? Гормонально?

– "Здоров" тут, наверное, все-таки неприменимо, - неуверенно ответил имперец.
– Но ты же видишь, что я не похож на Алли или Райвена.

– Так мало ли кто не похож. Может, это не зависящие от техники отличия?

– Да нет, я был примерно таким же.

– И ты жалеешь? Или доволен?

– Ты о дальней разведке?
– удивился Ленни, и Алистер сообразил, что именно спросил.

Да уж, учитывая, как он ревел тогда... И что нес Райни. "Жалеешь" - это слабо сказано. Надо менять вопрос.

– О том, что не получил напарника.

– Жалею, наверное, - задумчиво протянул разведчик и качнулся на стуле.
– Но, может, это еще впереди?

– Ты же говорил, что не можешь больше работать.

– Но я же не могу гарантировать, что это никогда не изменится, - возразил Ленни с такой спокойной улыбкой, что она просто обязана была быть наигранной.
– Пятнадцать лет назад у нас вообще не было биотехники, одна биология. Может, еще через двадцать все опять поменяется.

– "Жить в эпоху перемен", - усмехнулся Алистер.

Хотя не похоже было, чтобы имперцев расстраивала эта перспектива.

– Это цитата? Или поговорка?

– И то, и другое, но я не помню, откуда.

– Давай посмотрим?

– Как?

Ленни свистнул, и его экран покрылся символами. Алистер встал и обошел стол, чтобы видеть, что именно и где они будут смотреть. Он ждал чего угодно, но увидел совершенно нормальный толковый словарь Стандарта с определяемым словом или выражением слева и объяснениями и происхождением справа. Имперец, продолжая насвистывать сквозь зубы, оглядел поверхность и ткнул в искомое выражение. Алистер с интересом прочитал про древнюю легендарную державу, но на вариантах употребления идиомы отвлекся.

– Ленни, а почему слова разного цвета?

– Серые - из ваших словарей, а синие мы добавляем сами, когда находим что-нибудь новое.

Алистер просмотрел синие строчки более внимательно. Синяя "жимолость" была проиллюстрирована изображением мелколистного растения с миленькими ягодками. Синий "жилт" сопровождался кривоватой, но читаемой схемой жилт-конвертора и короткой статьей на тему. Следующим цветным словом стояла не попавшая в официальное издание по очевидным причинам "жопа", отмеченная слева звездочкой. Картинкой не снабдили, уже хорошо. Хотя подробное объяснение того, где и когда это слово можно употреблять, прилагалось.

– А звездочки что означают?
– поинтересовался Алистер, когда Ленни дочитал про жизнь в эпоху перемен и поднял голову.

– Звездочки не употребляются при женщинах и детях, - на полном серьезе ответил имперец.
– Еще есть спиральки, которые вообще можно только в бараке произносить.

– Почему именно звездочки и спиральки?

– Нипочему, так выбрали. Можно поменять, а что ты предлагаешь? Цветочки?

Как всегда, их с Ленни диалог скатился в малопонятную, но, наверное, все-таки не издевательскую колею. Пора его было, наверное, закруглять.

– Да нет, мне все равно, - уверил Алистер.
– И пора, наверное, на свиданье. Ленни, ты не знаешь, я девочкам еще не надоел?

– Что ты!
– улыбнулся разведчик.
– Они в полном восторге, и о "надоел" не может быть речи. Разве ты сам не видишь? Привет им от меня.

Вечер за стенами дворца был прозрачный и ароматный, как хорошая карамель, и Алистер порадовался, что удрал с работы раньше, чем обычно. Они с девочками успели искупаться до концерта, и ему в первый раз доверили ответственное дело раскрашивания Гиаты и Таиши в голубые и желтые тона. Выводя пальцами разводы на смуглой коже, он чувствовал себя не то уродующим статуи вандалом, не то декоратором тортов, но девочки остались довольны и процессом, и результатом и даже предложили ему тоже накраситься. Представив себя в голубую полоску, Алистер сначала слегка оторопел, но быстро решил, что, снявши голову, по волосам не плачут, и изобразил на щеках концентрические круги, очень понравившиеся Таише. А потом настала пора девочкам - танцевать и играть, а ему -

смотреть и слушать, облизывая кисловатое мороженое с кусочками неизвестного фрукта. Когда мороженое закончилось, к нему, в первый раз за все время пребывания в Империи, подсела девочка и начала, совершенно как в Федерации, разговаривать о погоде и природе, но на пятой фразе передумала притворяться и впрямую пригласила "гостя со звезд" на пляж, "пока Гиата и Таиша заняты". Девочки, может быть, и не возражали бы - по крайней мере, ни та, ни другая не глянули в их сторону суровым взглядом, но Алистер все равно отказался. Девочка восприняла это как должное, принесла ему взамен "прогулки" еще мороженого и отказалась принять в обмен что-либо кроме поцелуя. Рассудив, что за это ему голову не оторвут, Алистер с удовольствием чмокнул ее в сладко-соленые губы, и девочка пересела за соседний столик, под бочок к парню в военной форме. Новый сосед оказался то ли менее щепетильным, то ли просто свободным, и через полминуты уже запустил руку ей под платье. В Федерации такое поведение в публичном месте было бы недопустимо, но разные культуры - они на то и разные... Неожиданно Алистер задумался о том, как чувствует себя этот солдат напротив, зная, что он у своей в скором будущем любовницы "второй по списку", да еще и после иммигранта? Расстраивается? Ревнует? Возмущается? Обижается? Ни капли не похоже. А сам Алистер бы возмутился наверняка... Не здесь, конечно, дома. Здесь ему постоянно кажется, что он не может ни на что претендовать, но пора уж расставаться с этой иллюзией и верить своим глазам, а не непонятно чему. Непрошенная мысль: "А вот если завтра тебя кинут все-таки в подземный застенок, что ты будешь делать?" - промелькнула и исчезла. Кинут - значит, кинут, и придется себе признаться, что был неправ. Но прожить всю жизнь с оглядкой на то, что неправ, тоже как-то... неинтересно.

– Я с тобой посижу, - уверенно произнес голос над ухом на Стандарте со слабым акцентом, оторвав его от раздумий.

– Буду очень рад, - ответил Алистер, так как "пожалуйста" или любое другое разрешающее выражение явно было бы лишним, и молоденькая девушка села рядом, так, чтобы видеть сцену. Она носила форму, как Одени, но, в отличие от разведчицы, еще и была совсем коротко стрижена, даже короче, чем все знакомые ему военные. Жесткие волосы распушились черным нимбом вокруг ее головы, а синяя форма сидела так, как будто грудь у нее появилась только вчера, а новую куртку еще не пошили... если бы не это и не высокий голос, Алистер, может, и не признал бы в ней с первого взгляда женщину.

– Меня зовут Лиара, - представилась она.

– Алистер.

– Я знаю, но приятно познакомиться. Ты любишь музыку или только танцовщиц?

Алистер подавился смешком от такой постановки вопроса.

– И то, и это.

– Молодец, - похвалила девушка и замолчала, пожирая крутившуюся в танце Гиату огненным взглядом.

Они были в чем-то похожи, Гиата и Лиара, даже больше, чем имперцы вообще... Оказывается, он уже научился их различать, а сначала думал ведь, что все на одно лицо. Но ни у кого, кроме Гиаты, нет такой соблазнительной таинственной ямочки в уголке рта, и только у Таиши есть прищур, внимательный и веселый одновременно. Алистер засмотрелся на своих любовниц, и вскоре перестал замечать девушку под боком, негромкие разговоры за соседними столиками и даже тянущую сгоревшую кожу на шее и лице, которая вот уже который день чесалась, облезала и выглядела, по милому выражению Алли, как "плесень или корочка".

Гиате как-то удавалось заканчивать выступление ровно в тот момент, когда зрители только-только начинали отвлекаться... "Как-то"! Ты, дружок, бываешь периодически полным идиотом! Телепатия, а не "как-то"! Алистер выдохнул и собрался было пойти за соком для музыкантш, когда Лиара вскочила и подбежала к сцене, а Гиата с радостным визгом спрыгнула ей на руки. Лиара была не намного выше танцовщицы, но, похоже, гораздо сильнее - она даже не пошатнулась от свалившегося ей в руки веса, а, наоборот, подняла и закружила трепещущий комок лент и раскрашенной кожи.