Приключения иммигранта - Алистер

Джемисон Кэтти

Почему-то напросившийся с ним в кафе Ленни размышлениям не мешал; сидел тихонечко рядом, пил что-то, даже по запаху приторное, и молчал уже почти час... Что его, интересно, сюда понесло? Музыку слушать? А что, может быть.

– Ленни, а школа Майры - интернат?

– Угу.

– У вас так принято?

– Кому как удобно, - улыбнулся Ленни, отставляя кружку.
– Тебя достало это объяснение, да?

– Не так все плохо, - возразил Алистер.
– А все-таки?

– Да и нет. Детей заводят в основном люди, которые их любят. А они большей частью работают в храмах или еще где-нибудь, где их можно видеть каждый день. Гиата с Таишей исключение.

– Они не могли заниматься

музыкой на том острове?

– Могли, но им с детьми не нравится, а путешествовать они любят. А Лиару воспитывали те, кому интересно.

– Ты с ней знаком?

– Немножко.

– Так же, как с Гиатой?
– съязвил Алистер.

– Ты скоро станешь специалистом по бестактным вопросам, - фыркнул Ленни.
– У вас же не принято!

– Зато принято у вас.

– Туше. Не так же. Лиару я видел пару раз на пляже, и оба раза ей было не до меня. Тэри, ты не ревнуешь случайно? Гиату?

– Ревную, конечно, - судя по тону разведчика, эту эмоцию следовало отрицать с пеной у рта, но Алистеру стало любопытно, что будет дальше.

– Зря. Заманчивее тебя ей никого не предложат, разве Бенджамена кто уговорит.

– А вдруг уговорит?

– Сомневаюсь; ему хватает.

– Слушай, откуда ты знаешь такие вещи?

– Я шпион, - пожал плечами Ленни с таким видом, как будто это что-то объясняло.

– Я тоже... шпион... почему вы, кстати, не делаете между этими словами разницы?.. и сомневаюсь, что когда-нибудь буду в курсе, кому чего хватает.

– Не понял.

– Потому что я свалил два вопроса в один, - повинился Алистер.
– Так откуда ты знаешь про личную жизнь Бенджамена?

– Он напарник Анитки, - объяснил Ленни.
– Анита много работает с техникой, я ее через день вижу и, зная, как меняют гормоны наши машины, примерно представляю, как он занят ночами. А что было про слова?

– Разведчик и шпион. Вы их все произвольно употребляете.

– А это не одно и то же?

– Шпион - это вражеский разведчик. У слова сильная негативная коннотация.

– Ну так все правильно, - уверил Ленни.
– Разведчик я с нашей стороны; шпион - с вашей. Как иммигрант и эмигрант. Если сторон только две, то каждый переехавший человек получается и тем, и этим, разве нет?

– Не совсем, - Алистер на секунду задумался и нашел объяснение: - Смотри, например, кошку можно назвать "кошкой", "лапочкой" и "тварью". Все три слова будут про нее, но ругательное - только одно.

– То есть, слово шпион - грубое? Или неприличное?

– Да нет, оно литературное, просто... Ну, не комплимент это.

– Я все равно не понимаю.

– Ну и ладно, - сдался Алистер.
– Черт с тобой и с твоей лексикой. Давай лучше Таишу послушаем.

После концерта они с Таишей ушли, разнообразия ради, в дюны, и к утру заснули в мягком песке, как на перине. К полудню обоих растолкала Гиата, отругала за сон на солнце и поволокла домой, где девушки, несмотря на все протесты, запихали Алистера в холодную ванну и продержали там до тех пор, пока он совершенно не замерз, зато потом согрели собственными телами и горячим супом. Уходить опять совершенно не хотелось, но перспектива увидеть Этани тоже привлекала необычайно. Поборовшись с двумя противоречивыми желаниями, Алистер воспользовался новым коммуникатором, вызвал Райни и спросил, когда ему можно будет поговорить с вернувшимся пленным.

– Не раньше утра, - пообещал ничуть не рассердившийся на то, что его отвлекли от работы, разведчик.
– Приходи на рассвете и подождем вместе.

Услышав это, "гость со звезд" немедленно объявил, что никуда не идет, и они с Таишей

и Гиатой провели чудесный день вместе, сначала в постели, потом на пляже, а еще позже - на рынке. Деньги у Алистера все никак не заканчивались, а путаное объяснение Сарета о том, почему кражи здесь редки, начинало приобретать все больше и больше смысла по мере того, как "гость со звезд" наблюдал за процессом купли-продажи. Гиату и Таишу все стремились залучить в гости и, казалось, почитали за честь отдать или подарить им плоды своих трудов - девушки вообще не носили с собой денег, кроме мелочи на еду или мороженое. Когда Алистер спросил, почему так происходит, Таиша, путаясь в словах, попыталась объяснить длинную цепочку взаимовыгодных обменов, за счет которых они с Гиатой поддерживали свой жизненный уровень. Половину концепций перевести не удалось, но то, что им каким-то образом платит за музыку, по сути, весь остров, стало хорошо понятно. Ему лично все готовы были отдать любой продукт за истории о Федерации или за практику в Стандарте. От этих предложений он теперь отговаривался как мог, потому что, прими он их все, у него ни на что иное не осталось бы времени. Но женщина, у которой он теперь традиционно пополнял свой гардероб, в таких красках расписала, как скучают по нему дети, что вечер они с девушками провели в школе за рассказами о школьной юности. К закату Алистер выдохся и с некоторым трепетом разрешил малышам задавать вопросы, но был сразу же огорошен сидящей в третьем "ряду" девочкой. Малышка протолкалась поближе, молча сунула ему в руку пачку плотной бумаги и посмотрела любопытным взглядом. На вид девочке было лет шесть-семь; с несколькими короткими косичками и в неком подобии армейской формы она смотрелась очень потешно.

– Вслух, Ниали, - посоветовала одна из воспитательниц.

– Посмотри - похоже?
– прощебетала девочка.

Алистер перевернул первый лист и оторопел. Среди буйства красок едва угадывалась линия небоскребов и пунктиры расчертивших небо флаеров. Линия зданий была смутно знакомой... Ко-Миринда? Или Лукица? Рисунок был вполне ничего, хотя такого летящего пестрого стиля он никогда не любил.

– Очень красиво, - похвалил разведчик.

– Неважно!
– горячо возразила девочка.
– Похоже?

– Не очень, - сказал Алистер, вспомнив, что кто-нибудь наверняка почувствует ложь.
– Дома должны быть серые, бежевые и белые, а дороги серые.

– Почему?

– Потому что так строят. Особенно важные здания могут сделать из более дорогих и красивых материалов. Если ты рисовала Ко-Миринду, то вот там должна быть мэрия... на ней золотой купол, все правильно. А соседние дома все серые.

– Спасибо, - серьезно сказала малышка.
– Дальше.

Остальные рисунки были в том же стиле, и все оказались городскими пейзажами. "Гость со звезд" раскритиковал все, что мог, но на удивление не расстроившаяся девочка выслушала его комментарии внимательно, забрала свое творчество и вознамерилась нырнуть обратно на свое место.

– Подожди, Ниали, - попросил Алистер.
– А почему ты решила нарисовать это?

– Интересно.

– Ты где-то видела снимки или видео? Или по рассказам рисовала?

– Я видела телепатическую передачу, от папы, - сказала девочка серьезно.
– Но она была не "глазами", а через связь, и я не знала, правильно или нет. Теперь знаю. Скажу вечером.

– А кто у тебя папа?

– Гвардеец, - похвастался ребенок, все-таки унося свое творчество.

Его место немедленно заняла девочка постарше, желавшая знать, когда работают дети в Федерации, если они все время делают уроки, и зачем вообще нужны уроки, если можно делать что-то еще, и Алистер не успел продолжить собственные расспросы.