Приключения первоклассника
Шрифт:
Королёва: Да, давайте так и напишем.
Нилов: Хорошо. Хоть тут можно ожидать позитивных перемен. Но мне хотелось бы акцентировать ваше внимание и на ещё одной проблеме. Она касается собак, обретающихся на мусорной куче под окнами спортзала…
Жданова (вскакивает, машет на Нилова руками): Всё, достаточно! Про собак – потом, они никуда не денутся. Теперь я буду говорить. У меня большая просьба к звеньевым: следите за тем, чтобы ребята из ваших «звёздочек» не обгладывали цветы на окнах. А то позавчера кто-то фиалку погрыз, вчера герань чуть ли не целиком схомячил…
Поляков (весело): Ха-ха-ха! Про фиалку не знаю,
Нилов (глубокомысленно): Оно и понятно: цветок – он же зелёный, потому и говёшки такие получились.
Жданова (Полякову): Ты видел, что Колобков есть цветок, но не остановил его. Почему?
Поляков: Дык он не в моём звене, он у Катьки Мишиной.
Жданова: Ладно, я ей потом скажу, чтобы следила за ним как следует. Но и вы все за подчинёнными наблюдайте, потому как обглоданными цветами дело у нас не ограничивается. Вот, к примеру, в прошлую пятницу Михайлов и Скачков затеяли играть в рыцарей: первый оторвал у книжного шкафа дверцу и прикрывался ею, как щитом, пока второй колотил его крышкой от парты. Это никуда не годится. Порядок надо соблюдать!
Семёнов: Записываю: «Звеньевым усилить контроль за одноклассниками, входящими в состав подведомственных отрядов».
Королёва: Ну что же, повестка дня, как мне кажется, исчерпана?
Таранова (с задней парты, голосом провокатора): А у Марины Абрамовой вши…
Повисает пауза, которая длится около минуты. Её нарушает Костров.
Костров (морщась и почёсываясь): Плохо дело!..
Жданова (тоже почёсывается): Да. Если у кого-то одного появились, значит, и на других перескочат.
Таранова: Она сидела, счётные палочки перебирала, а я мимо проходила и увидела. Они у неё по волосам так и ползают.
Нилов (злорадно): Ага, кругом дерьмо, опарыши, крысы, собаки, волки, а тут ещё и вши в придачу. Что творится? Куда идём?
Жданова: Ты бы не ехидничал, а предложил лучше, что нам делать.
Поляков: Я, я знаю! (Семёнову). Пиши в протоколе: «Сказать учительнице, чтобы оторвала Абрамовой вшивую голову и выбросила в окошко».
Жуков: Что ж сразу отрывать-то? Можно попросить посадить её в карцер.
Таранова: Или в лазарет отправить.
Семёнов: Давайте лучше доведём до сведения Натальи Михайловны, что у Абрамовой педикулёз, то есть она завшивела, и пусть учительница сама принимает решение. А пока что не будем пускать вшивку в класс.
Королёва: О, хорошо придумано! (Всем). Слышали? Абрамову на порог не пускать! Как только она нарисуется в дверях, сразу гоните её прочь!
Поляков: А можно будет ударить её шваброй под дых?
Таранова: Или хлестануть грязной половой тряпкой по лицу?
Королёва: Делайте, что хотите, только чтоб в кабинете духу её не было! И вообще, думаю, пора расходиться, мы и так плодотворно поработали.
Нилов: Но мы же насчёт собак не поговорили…
Поляков:
Все расходятся.
Глава 5. Здравствуй, ярмарка, огневая, яркая!
В соответствии с планом проведения общешкольных мероприятий 1 декабря состоялась ярмарка солидарности. Готовиться к ней начали 29 ноября, в субботу. Местом проведения определили первый этаж. В обоих крыльях и в коридоре, там, где большая раздевалка, расставили столы, принесённые со второго и третьего этажей (ученикам они всё равно не были нужны, поскольку уроки в понедельник по случаю ярмарки отменили). Столы поставили даже в вестибюле: направо от входа – у двери в спортзал и налево – возле мастерской и кабинетов секретаря и директора.
Каждый из ребят нашего 1 «б» заранее, ещё в четверг и пятницу, подошёл ко мне и сообщил, что принесёт из дома на продажу. Список получился солидный, из 74 пунктов. На первом месте по количеству шли старые игрушки (24 наименования), на втором – книжки (20 наименований), на третьем – продукты (17 наименований) и, наконец, в разделе, который я озаглавил как «Разное», значилось 13 позиций. В их числе фигурировали старая отвёртка с искрошенной рабочей частью, полосатые пижамные штаны с заплатками на коленках, синяя жестяная коробочка из-под грузинского чая, увесистый ржавый груз от часов-ходиков в виде шишки и тому подобная дребедень.
Ещё в нашем товарном фонде имелась разделочная доска, на которой с помощью прибора для выжигания были изображены сидящие за обеденным столом Винни Пух, Пятачок и Кролик. Работа была выполнена так плохо, что даже на близком расстоянии казалось, что это не добрые и симпатичные сказочные герои лакомятся пирогом, стоящим посередине стола, а адепты какого-то тайного зловещего культа приносят в жертву тёмным силам новорождённого младенца.
Что до меня, то я с разрешения родителей принёс на ярмарку давным-давно валявшийся у нас в одном из ящиков комода сувенир – пластмассовую фигню с изображением Спасской башни Московского кремля и кусочка кремлёвской стены с растущими под ней ёлочками. Эту штуковину можно было поставить на стол, на телевизор или в сервант и любоваться ею, хотя любоваться особо было нечем, потому что она была серой и мрачной.
Утром 1 декабря вся школа гудела, как потревоженный рой. Родители, бабушки и дедушки приводили ребят, совали им в карманы мелочь, а кто побогаче – и бумажные купюры, и наказывали с умом распорядиться этими богатствами, хотя знали, что все их наставления вылетят из детских голов в течение десяти-пятнадцати минут. Даже ко многим из тех детей, которые на выходных по ряду причин оставались в школе, пришли с деньгами и продуктовыми передачами папы и мамы.
Все думали, что ярмарка начнётся ровно в девять часов, но сначала нам велели идти по классам и выслушать инструктаж классного руководителя. Наша учительница Наталья Михайловна сказала, что мероприятие будет продолжаться с половины десятого до двенадцати часов, после чего всем необходимо собраться в кабинете и сдать полученные в ходе торговых операций денежные средства. «Все эти деньги будут направлены в фонд помощи голодающим детям Никарагуа, – подчеркнула она. – То есть вы, бестолочи, получаете отличную возможность хоть раз в своей никчемной жизни сделать что-то хорошее и полезное для общества».