Приключения Пиноккио
Шрифт:
— Что с тобой случилось, миленький?
— Я очень опасно захворал, пощупай мне пульс.
Белочка пощупала пульс Пиноккио правой лапкой:
— Да, — сказала она, — у тебя сильный жар. Мне не хочется тебя огорчать, но ты очень серьезно болен…
— Что же со мной такое?
— Ослиная лихорадка, голубчик!
Пиноккио понял все, но притворился дурачком.
— У меня ослиная лихорадка? Что за вздор! Она бывает только у ослов!
— Это верно, но ты через два часа превратишься в осла…
— Ой! Ой! Ой! — еще громче заорал
Он изо всех сил рвал и теребил ослиные уши, точно они были чужие.
— Я не виноват. Это все из-за Фитилька случилось!
— А зачем ты его слушал?
— Ой, ой, ой! — завыл Пиноккио. — Ну, погоди, я ему это припомню! Я ему бока наломаю.
И он бросился было бежать, чтобы наломать бока Фитильку, но вспомнил об ушах и опять стал в отчаянии рвать их. Торчат, торчат, проклятые, как у настоящего осла!
Но Пиноккио был все же догадлив. Он схватил кусок картона, смастерил из него колпак, нахлобучил его на самый нос и выбежал на улицу.
Фитилька не оказалось ни на улице, ни в переулке, ни в балагане. Точно в воду канул. Пиноккио спрашивал у всех, — никто Фитилька не видал, тогда он побежал к нему на дом и постучал.
— Кто там? — недовольным голосом спросил Фитилек.
— Я! Отопри!
Фитилек не отпирал что-то очень долго.
— Скорее!
— Сейчас! Сейчас!
Наконец, дверь отворилась, и Пиноккио увидал своего друга в таком же точно бумажном колпаке.
Он ужасно обрадовался, — значит, у него тоже ослиная лихорадка, — но не подал виду и спросил:
— Как поживаешь, Фитилек?
— Прекрасно! Как сыр в масле катаюсь.
— А зачем ты колпак надел?
— Мне велел его носить доктор, потому что у меня болит коленка. А ты зачем надел?
— У меня живот что-то заболел.
Наступило неприятное молчание. Наконец, Пиноккио спросил:
— У тебя никогда не болели уши?…
— Сегодня немножко стреляет в правом, ухе…
— А у меня в обоих.
— Покажи мне их, пожалуйста.
— Нет, ты сначала…
— Ну, тогда вместе, — раз, два, три!
Шалуны разом стащили колпаки.
Видя, что их постигла одна и та же беда, мальчишки вместо того, чтобы плакать, начали хохотать, как сумасшедшие.
Они хохотали, держась за животы, прыгали, скакали, казалось, что этому веселью и конца не будет. Но вдруг Фитилек закричал:
— Ой! Поддержи меня, я падаю!
— Я тоже! — вскрикнул Пиноккио.
И оба упали на пол на руки и на ноги и забегали на четвереньках по комнате. Во время этой безумной беготни их руки и ноги превратились в ослиные лапы, спины изогнулись и покрылись шерстью, а лица вытянулись в ослиные морды. Но самая ужасная минута была впереди: вдруг они почувствовали, как сзади стало расти по хвосту! Они принялись
— Отворите! Это я, кучер. Отоприте, вам говорят!
Два осла и рады были бы отпереть, да только глядели на дверь, хлопали ушами.
Пиноккио ведут продавать
Потеряв терпенье, кучер вышиб дверь пинком здоровенной ноги и, войдя в комнату, довольно ухмыльнулся:
— Великолепно! Я этого давно ждал и вовремя за вами пришел…
При этих словах Пиноккио и Фитилек понурились, как настоящие ослы с опущенными ушами, с хвостом между ног.
Кучер похлопал их по спинам, дотом почистил скребницей, и когда шерсть у них заблестела, как шелковая, взнуздал и повел на площадь продавать.
Покупатели не заставили себя ждать. Фитилька купил крестьянин, у которого два дня назад издох осел, а Пиноккио купил директор цирка. Покупая, сказал, что намерен его выдрессировать, научить танцевать и скакать через обручи.
Теперь не трудно понять, что за плут был кучер, который привез мальчишек в «Страну Дураков». Этот негодяй, время от времени, запрягал телегу и пускался по свету, разыскивая глупых мальчишек, которые не желали учиться. В «Стране Дураков» они один за другим превращались в ослов. Этого-то ему только и нужно было. Обманщик на своем ремесле наживал большие деньги.
Неизвестно, какая судьба постигла бедного Фитилька, но Пиноккио с первых же дней повел ужасную жизнь.
Новый хозяин, как только привел его домой, сейчас же задал корму. Это была солома! Пиноккио ее немножко пожевал и с отвращеньем выплюнул. Хозяин заворчал, но принес сена. То же случилось и с сеном.
— Жри сено, — заорал на него хозяин, — я вышибу дурь из твоей башки.
И он изо всех сил вытянул его хлыстом по спине.
— Иа! Иа! Я не могу есть ни соломы, ни сена! — хрипло кричал Пиноккио.
Хозяин отлично понимал ослиный язык.
— Цыплятами мне тебя что ли прикажешь кормить? — и он вытянул его во второй раз хлыстом по ногам.
Пиноккио понял, что все споры бесполезны и замолчал.
Хозяин запер стойло и ушел. Пиноккио остался один-одинешенек, зевая от голода. Наконец, увидя, что никакой другой еды нет, принялся жевать сено, как настоящий осел.
Проснувшись на рассвете, он поискал вокруг — сена больше не было. Все съел! Стал жевать тогда солому. «Терпение, терпение», повторял он, пережевывая солому.