Приключения техасского натуралиста
Шрифт:
Но пусть городской житель не кипит от благородного негодования. Жизнь пуделя в его собственном доме мало чем отличается от жизни батарейного цыпленка по части подавления его природных инстинктов. Видели ли вы, как во время утренней прогулки пудель на поводке принюхивается то к одной, то к другой стороне тротуара? Он так и дергает своего хозяина, заставляя его непрерывно перекладывать поводок из одной руки в другую — его гонит вечный, непрерывный поиск, древний инстинкт, представляющий огромную важность для всего собачьего мира. Некий филантроп в Лондоне, до глубины души проникнувшись собачьей
Я поговорил на эту тему с одним своим другом-гуманитарием, надеясь возбудить в нем такое же негодование, какое ощущал я сам (ибо негодование нуждается в обществе). Однако после моего нетерпеливого повествования мой друг, профессор психологии образования, спокойно заметил: «Ну что ты кипишь по поводу батарейных цыплят и домашних собак? Мы, горожане, почти так же обращаемся со своими собственными детьми! Наши многоквартирные дома — те же батареи, куда мы запихиваем наших детей. И, поверь, они испытывают там гораздо больше ограничений, чем цыплята в батареях, поскольку дети обладают большим количеством разнообразных импульсов, инстинктов, эмоций, стремлений, мечтаний и сил, чем цыпленок. И они проявляют бесконечно больше изобретательности и упорства, колотясь в решетки, пытаясь хоть как-то применить свои врожденные способности».
Да, скорее всего, мое раздражение в связи с механизацией сельского хозяйства — следствие радужных воспоминаний о детстве. И, возможно, будущее поколение будет вспоминать инкубаторы с такой же ностальгией, с какой я вспоминаю курицу-наседку в ее уютном гнезде. А седовласый старик семидесятых годов вспомнит брудер и батарею с тем же удовольствием, с каким я вспоминаю гнездо и курятник. Впрочем, оставлю право воспевать красоту механизированного выращивания птицы за поэтами будущего: пусть себе сочиняют песни о сбалансированном корме и поэмы о режиме наращивания жира.
Хотя замечу, что писательская братия зачастую оказывается чрезвычайно щепетильной, стоит ей обратить свои взоры от звезд к делам земным. Она склонна к преувеличениям, и даже величайшие мастера пера, кажется, не в состоянии выработать спокойный, научный взгляд на вещи. Генри Торо, выросший «на земле бобов и трески», отказался от употребления последней, увидев, как рабочие сплевывают на рыбу табачную жвачку. Толстой, посетив скотобойню, был настолько потрясен зрелищем работника, стоящего по щиколотку в крови, что до конца своей жизни пропагандировал вегетарианство. Эптон Синклер заставил целую нацию испытать приступ тошноты, реалистично описав увиденное им на чикагском консервном заводе.
Да что там писатели — будто обычным людям не знакомо это ощущение. Большинство домохозяек не в состоянии есть цыпленка, приготовленного ими на обед. Корейская поговорка советует тому, кто хочет насладиться обедом, не заглядывать на кухню. В течение нескольких лет все центральные газеты печатали рекламу: жирная свинья в грязном свинарнике и рядом — изящные цветы на стебле хлопка, а текст гласил: «За чистое хлопковое масло без примеси свиного сала». Благодаря этой рекламе целая нация предпочла одно масло для жарки другому.
Скрытой статьей расходов по выращиванию цыплят-«денатуратов» являются затраты на лекарства — начиная от лечения расстройств пищеварения и кончая непредвиденными болезнями. Их закупка производителями птицы в немалой
Что же в итоге приобретает покупатель этих одурманенных лекарствами, черт знает чем вскормленных, неестественно жирных и мягких цыплят? Эксперты утверждают, что сей продукт столь же доброкачествен, как и цыпленок, выращенный в естественных условиях. Более того, они настаивают, что содержание витаминов и минеральных веществ в цыплятах для жарки даже выше. Соответственно система общественного питания, все рестораны и закусочные рекламируют таких цыплят со спокойной совестью.
Откровенно говоря, я экспертам не верю. Наука, ныне тесно связанная с коммерцией, смотрит на обычного человека свысока и нетерпима к любым его замечаниям и претензиям. Попробуйте упрекнуть науку в чем-либо, не аргументировав это обширной статистикой, графиками и прочими обычными причиндалами — вас осадят как невежду; а если вы, не дай Бог, приведете какие-либо гуманитарные соображения, вас окрестят еще и сентиментальным слюнтяем. Разумеется, я имею в виду лишь ту часть науки, которая влияет на прибыль.
Однако существует и иная наука, и насмехаться над ней может лишь глупец. Подлинная наука священна и далека от тех ученых, в которых завелась червоточина коммерции и которые злоупотребляют знаниями науки, называя ее «прикладной». Какими бы почетными профессорами они ни были, кто как не они виноваты в профанации науки? Ведь дело дошло до того, что иные «ученые» обосновывают правомерность и даже полезность потребления сигарет, виски и ненатуральных продуктов, занимаются махинациями в целях избежания налогов и т. п. За деньги адвокаты, как и рекламодатели, с легкостью находят экспертов, дающих любое угодное заказчику заключение, да еще оснащенное так называемыми «научными фактами».
Наука, связанная с механизированным производством птицы, на мой взгляд, слишком связана с продажей и прибылью. Поэтому следует относиться к ее лабораторным исследованиям и выводам с известной долей скептицизма.
Недавно я наблюдал, как хозяйка разделывала одного из своих цыплят, выращенных батарейным способом. «Посмотрите, — воскликнула она, разрезав его, — как много жира! Но при этом они не набирают положенного веса: мне не удалось достать зерна».
Я понял, что получаю подтверждение своим сомнениям.
«Я думал, в кормовой смеси есть все необходимое».
«Только теоретически, — ответила она, — потому что в последнее время смесь очень низкого качества — слишком много перемолотых стеблей, а они цыплятам совсем без пользы…»
Так-то. К цыпленку, поступающему на вашу кухню, не приложена табличка с указанием его «состава», да еще подписанная каким-нибудь правительственным инспектором. «Человек создан буквально из земной пыли, — утверждает доктор Алексис Каррел. — Поэтому его физиологическая и умственная деятельность в значительной степени определяются геологическим строением и составом земли в стране, где он живет: это они влияют на природу животных и растений, которыми он питается».