Приключения в книжном магазине
Шрифт:
— А вы и правда поняли все по-своему! — крикнул краснолицый. Я не принижал вас, а просто спросил. Мой вопрос следует понимать буквально…
Быстрым шагом он бросился вслед, но Эпифан Эпифаныч чувствовал прилив сил и не позволил так просто догнать себя. Уязвленное самолюбие придавало энергии. Он-то привык сам увещевать других, указывать на их ошибки, наставлять, ощущая приятное чувство превосходства… А тут — какие-то невежды-недоучки пытаются учить его самого! Впервые так откровенно люди отказывались признать его заслуги. Более того — впервые над ним гак открыто насмехались. И вообще, он впервые так
Около раздела «Разное» Эпифан Эпифаныч остановился передохнуть. Ладно, надо как-нибудь успокоиться. В конце концов, не станет же учитель обижаться на первоклассников за то, что они не знают азбуку…
— А, вот я вас и догнал… — послышался голос краснолицего гражданина. Как же его зовут? А, Петрович…
— Вы желаете что-то сообщить? — холодно спросил Эпифан Эпифаныч.
— Да… Я ведь и вправду хотел узнать ваше мнение о том, что наука принесла обществу. Ну ладно, не хотите отвечать — не надо. Тогда я сам отвечу… Я полностью изучил науку в вузе, и теперь почти все забыл, чему там учили… Но не жалею! Ведь это все — ненужный балласт знаний. У науки есть серьезный недостаток: она позволяет забыть себя, действуя, как наркотик. Увлекшись наукой, человек забывает о том, кто он, какова цель его жизни. Но наука, как таковая, еще не принесла абсолютного блага человечеству. И никогда не принесет. Потому что на это способна только духовная наука…
— Уфология ваша, что ли? — осведомился Эпифан Эпифаныч.
— Ну-у, что же вы… Думаете, я так помешан на НЛО? Ну, может, и помешан, но ведь есть и кое-что другое, поважнее. В общем, это… я за пользу! Если какая-нибудь наука полезна — это хорошо! А если нет — тут уж извините! Буду ругать… Так что — вот что я имел в виду. Наука разная бывает… и ученые тоже разные.
— С этим не поспоришь! — усмехнулся Свиридов. Он уже успокоился и подумал, что в словах краснолицего, пожалуй, есть рациональное зерно.
— Ага… — сказал Петрович. — Я сейчас, пойду гляну, что за плакаты там висят — реклама какая-то…
Он ушел в сторону стеллажа «Ужасы и мистика», и Эпифан Эпифаныч остался наедине со своими мыслями. «Наука разная бывает»…
Так и есть. Выделяют разные области знаний. Правда, о пользе ученые обычно как-то особо не задумываются. Подразумевается, что познание мира самоценно — так принято считать… Конечно, практическая отдача бывает большой, даже очень — но не всегда быстрой. Эпифан Эпифаныч вдруг понял, что всегда считал полезным уже сам процесс научной деятельности — счастливые мгновения создания статей и книг, чтения лекций… Ведь при этом возникали все новые и новые мысли, обобщения — и это было приятно… А почему бы сейчас снова не обратиться к работе И.И. Иванова? Эпифан Эпифаныч уже решил — книгу стоит купить, но пока не хотел признаваться себе в этом.
Итак… «Мнение о самоценности науки ошибочно. Как писал В. О. Ключевский, «науку часто смешивают со знанием. Это грубое недоразумение. Наука есть не только знание, но и сознание, то есть умение пользоваться знанием как следует». Таким образом, польза науки зависит прежде всего от отношения человека к ней и к другим явлениям жизни». Как обычно, этот отрывок был созвучен недавним мыслям Эпифана Эпифаныча. В общем, ясно, что не все ясно… Никогда
Он снова раскрыл книгу и стал ее листать. «Гордые люди болезненно реагируют на критику, направленную в их адрес. Они стремятся довести критические аргументы до абсурда — и тем самым «опровергнуть» их. Человеку с таким «крайностным» мышлением гораздо удобнее отрицать или одобрять какое-либо явление в целом, чем видеть в нем и плюсы, и минусы. Полезно помнить, что очень часто наше толкование — желаемое, и крайностное толкование — не единственный вариант. Ведь толкование может быть к умеренным — когда вместо того, чтобы приписывать крайности, человек стремится рассуждать объективно».
Так-так… «Гордые люди болезненно реагируют на критику»… Кто знает — быть может, он действительно преувеличил и не совсем верно понял слова гражданина в плаще? Может, тот и не думал отрицать Науку? Или все-таки… И тут Эпифан Эпифаныч ясно ощутил внутреннюю борьбу. С одной стороны, понимал — скорее всего, он был неправ, а с другой — понимать это не хотелось.
— М-да, я вас понимаю… — вкрадчиво произнес кто-то. — Письменность — величайшее достижение нашей цивилизации. Книга для читателя может быть целым миром, в который можно погрузиться и получить удивительные ощущения. Чтение нередко используют как средство для изменения настроения, или как способ просто от чего-то отвлечься, о чем-то на время забыть…
Профессор молчал, строго глядя на незнакомца. Это был парень среднего роста, с бутылкой из-под пива в кармане. Чего он хочет? Зачем произносит эти философские сентенции? Нет ли здесь какой-нибудь ловушки? Может, это провокация? Ну, если так, сейчас он задаст молодому нахалу!
— Понимаете, чтение в чем-то сродни общению… — продолжил парень небрежным голосом. — Мы воспринимаем информацию, и реагируем на нее своими мыслями. Поэтому чтение вполне можно назвать социальным процессом. Хотя лично мне не совсем понятно, что здесь важнее — читающая личность или общество, создавшее книгу…
И тут профессор заговорил. Он завел речь о проблеме соотношения индивида и коллектива, и парень охотно со всем согласился. Более того, оказалось, что он тоже считает Науку вершиной развития цивилизации!.. Оба с восторгом смотрели друг на друга. Эпифан Эпифаныч уже предвкушал, как будет распространяться на тему Науки и Техники, Космоса и Хаоса, Материи и Пространства, но затем решил начать с исторической тематики.
— Понимаете, — страстно заговорил он, схватив приятного собеседника за рукав, — одна из величайших гуманитарных наук — история. А самое существенное в истории, согласитесь, это доказанные факты…
Эпифан Эпифаныч признался, что сейчас занимается проблемой переселения крестьян в Сибирь при Николае Втором, изучает статистику, роется в архивах, и уже сумел раздобыть немало любопытных сведений.
— Кстати, я вспомнил об одном деле… — вдруг пробормотал парень.
Но профессор сумел уговорить его остаться и послушать рассказ о жизни крестьян-переселенцев. Парень внимательно слушал, проливая бальзам на раненое самолюбие Эпифана Эпифаныча. Было очень приятно сознавать, что русло беседы направляет именно он, умело разжигая интерес слушателя…