Приключения в замке (из воспоминаний оруженосца)
Шрифт:
Подскочив как ошпаренный (Рыж бы мною гордился!), лихорадочно ощупываю пространство вокруг себя, с ужасом понимая, что остался без оружия. Поиски, как и следовало ожидать с моим невероятным "везением", не дали результата. Сумка со съестными припасами и прочими необходимыми в дороге вещами в общей суматохе осталась на поляне с дракожабрами. Единственное позабытое "сокровище", непонятно как сохранившееся до сих пор, не обрадовало своей находкой, а, скорее, вызвало недоумение. Это оказался небольшой нож, правда, очень острый, в чём я и благополучно убедился. Но вся его ценность только в этом и заключалась. Нет, конечно, можно было употребить его для хозяйственных нужд. Он бы отлично подошёл, скажем, для разделывания мяса, однако в качестве устрашения, а лучше умерщвления населяющих это место монстров не подходил
Быстро идти в этих подземных глубинах – чистое самоубийство, а я ещё не настолько отчаялся. И был вознаграждён за свой оптимизм: впереди забрезжил свет. Но, как оказалось, поторопился. Назвать "это" светом – слишком смело с моей стороны. Приближаясь, всё больше сомневался в принятом решении, но других направлений, кроме этого, не обнаружил. Назад? А смысл? Идти обратно, рискуя в любую минуту угодить в какую-нибудь опасную западню? А в том, что сюрпризы поджидают здесь на каждом шагу, пришлось убедиться на крайне неприятном опыте. Наконец, приблизился вплотную к источнику непонятного освещения и застыл на месте, раздумывая, что делать дальше.
Предо мной простиралась огромная пещера, своды которой исчезали в глубокой тьме. По её стенам медленно скатывались капли воды, отливавшие изумрудным блеском. Они собирались в ручейки, стекавшие в неподвижную как зеркало гладь озера, при падении разбиваясь на тысячи мерцающих искр. Из-за этого над озером мерцало зелёное марево, которое и привело меня сюда. Наслоения тёмно-бурого песка, больше напоминавшего камень, отделялись от воды небольшой полосой. Всаднику здесь не проехать, вдвоём не разойтись. Проход только для одного. Значит, так тому и быть.
Ступая по узенькой кромке песка, обнаружил, что грязно-бурый цвет ему придавали плотно спрессованные водоросли, так тесно сплетённые между собой, что образовали тропинку, по которой я шагал. Но чем дальше углублялся, тем сильнее хлюпало под ногами и всё резче становился запах гниения. Почуяв беду, решил повернуть назад, но не успел.
Из-под ног взметнулся столп воды – и вот я уже оказался в неведомых озёрных глубинах. Пловцом всегда был отличным, но теперь меня со страшной силой затягивало в открывшуюся воронку. Обвившиеся вокруг тела скользкие, но очень крепкие водоросли сковывали движения и подбирались к горлу. Пока таким образом отчаянно барахтался, не сразу заметил новую опасность. А она стоила того.
Ко мне направлялась рыба. Нет, не так. РЫБА! Хотя это создание больше напоминало огромный булыжник, несущийся с невероятной скоростью, но совершенно бесшумно, почему я не сразу её и заметил. Уж как при таких размерах ей это удавалось – не спрашивайте, в моём отчаянном положении не время искать ответы на загадки природы. Не знаю, что особенно впечатлило – спина с торчащими иглами до самого хвоста или, не побоюсь этого слова, пасть со множеством острейших зубов. Рассматривать было некогда. Изловчившись, тяжким усилием достал то "оружие", которое у меня оставалось – нож и начал разрезать оплетавшие нити. С трудом, задыхаясь от напряжения, удалось освободиться, но радоваться было рано. Над многострадальной головой бедного оруженосца открылся алчущий зев подплывшего чудовища, по какому-то недоразумению именуемого рыбой.
Вода клокотала и пенилась в раскрывшейся пасти, хвост яростно бил по воде и в том месте начал закручиваться небольшой водоворот, попасть в который не сулило ничего хорошего. Задержав дыхание, я нырнул в тот момент, когда меня попытались проглотить, засасывая вместе с водорослями и мелкой живностью. Проплыв под брюхом, вынырнул уже возле самого хвоста, опускавшегося после очередного шумного хлопка. Собрав оставшиеся силы, уцепился за него и полез на спину этой гадине, держась за выступающие длинные изогнутые шипы. Да, не самый умный поступок, признаю. Но передышка была необходима. А рыба даже не почувствовала, что у неё появился нежелательный наездник. Она бросалась то в одну, то в другую сторону, тщетно пытаясь разыскать неведомо как ускользнувшую из-под самого носа добычу, поднимая при этом тучу брызг. Чешуя у неё оказалась очень скользкой и в длину не уступала моему пропавшему мечу. Тем временем, оскальзываясь и поминутно
План отдавал безумием, но сейчас больше ничего на ум не приходило. Кое-как, где стоя, а где ползком подобрался к цели своего пути, достав так неожиданно пригодившийся нож, и вонзил его в выпученный глаз бесновавшейся под ногами махины. На руки фонтаном брызнул тёмно-жёлтый гной вперемешку с кровью. Рыба неистовствовала, выпрыгивая из воды на добрый фут, но, одной рукой вцепившись в так удачно расположенные на спине шипы, другой нанёс ещё один удар, вложив все остававшиеся на тот момент силы. Нож проник глубоко, так как налегал на него всей тяжестью. Чудовище забилось ещё сильнее, что казалось невозможным. В агонии оно металось туда-сюда, пытаясь утопить ничтожного человечка, слабея с каждым броском. Еле шевеля плавниками, рыба качалась на поверхности, почти не подавая признаков жизни. Заметив, что мы находимся недалеко от берега, осторожно спустился с издыхающего животного и поплыл к нему.
Добравшись до относительно безопасной поверхности (я ещё помнил водоросли!), со вздохом облегчения растянулся на песке, не забывая наблюдать за своим недавним противником. Мало ли что... Однако, судя по отсутствию движения, рыба окончательно сдохла, чему я от души и порадовался.
Глава 10
Продолжая восстанавливаться после схватки, оценивающе посмотрел на побеждённое водоплавающее. Идея так себе, но много ли удастся пройти, пока не свалит голод? Если смогу раздобыть хоть немного еды, шансы на благополучный выход отсюда существенно повысятся. В моём положении брезгливым быть нельзя. Надеюсь, рыба не ядовита.
Вдохновляя себя на будущий ужин (может, и завтрак, и обед, при мерцающем освещении определить время суток не представлялось возможным), встал и направился к берегу, намереваясь отрезать хотя бы несколько кусков от честно заработанной добычи. Собираясь броситься в воду, застыл на месте, созерцая такую картину: по неподвижно лежащему остову рыбы растекались зелёные линии. Соединившись друг с другом, они вдруг ослепительно вспыхнули. Изумрудный огонь пылал на поверхности воды, скрыв тушу животного от моего взора. Раздался резкий хлопок, и пламя исчезло. А вместе с ним исчезла и неоправданная надежда на получение пусть и экзотической, но вполне съедобной (на вид) пищи. От неожиданно открывшегося зрелища непроизвольно отступил от воды и тут же услышал слабый писк. Странно. Откуда он доносится? Вокруг ни души. Единственная живность, если можно так выразиться, только что сгорела, не оставив никаких следов. Озираюсь вокруг, пытаясь понять, что это и несёт ли звук угрозу для жизни. Тихо. Едва делаю шаг, как звук повторяется. И к нему добавляется слабый шелест, будто сухие листья шуршат под ногами. Опускаю взгляд, но вижу только кустарник, в глубине которого что-то слабо трепыхается. С опаской наклоняюсь и некоторое время рассматриваю "это". Мелькнул рыжий клок и вновь писк. Не веря догадке, начинаю лихорадочно разматывать клубок из веточек и листьев, пытаясь добраться до ... Рыжа?! "Ой, – мяукает котёнок, – ты мне чуть в глаз не попал!" "Рыж!" – восклицаю радостно, освобождая своего верного товарища из травяного плена, опутавшего тщедушное тельце так плотно, что он с трудом мог дышать в нём. Наконец извлечение из пут завершилось и Рыж предстал во всей красе: шёрстка взъерошена, кое-где торчат веточки, мордочка испуганно-растерянная; вдобавок от слабости его пошатывало. Осмотр ран не выявил. Видно, его просто сильно сдавило плетями растения, но самое главное, он был жив!
Конечно, без расспросов не обошлось. Как он здесь очутился, котёнок не знал – кустарник, в который упал по неосторожности, схватил, опутал корневищами и потащил вниз. Рыж сначала пытался дёргаться, но всё больше запутывался и, наконец, совсем не мог пошевелиться. Вокруг одни листья и ветки, сжимающие почти до боли, и невозможно понять, где находишься. Так он и лежал долгое время, пока я не наступил ему случайно на лапу. "Уже второй раз, " – с укором сказали мне и протянули пострадавшую конечность. Повинился и принялся лечить, благо, мазь сохранилась среди немногочисленных оставшихся вещей.