Приключения Вернера Хольта
Шрифт:
— Ну, ни пуха тебе ни пера, — сказал детина, провожая гистя к кухонной двери. — А в общем держи ушки на макушке, вашему брату плошать не приходится. Хаген, — крикнул он, — Вульфи, Аннегрет, Гейдрун, идите сюда, уже можно!
Хольт сбежал по лестнице. Проходя мимо Гундель, он стиснул ей руку.
— В четвертом часу… — шепнул он. — На том же мостике. Идет?
Она кивнула. Потрясенный, вконец обескураженный, остановился он перед домом. По дороге к Гомулке одна мысль сверлила у него в мозгу: ей ни в коем случае нельзя там оставаться.
Сколько он ни звонил,
— Хорватский тебе не особенно дается, повторяй эти фразы каждый вечер про себя. Ну а теперь то же самое по-русски!
Странно, подумал Хольт, очень странно! И снова донесся до него голос Гомулки, произносивший непривычные для уха, изобилующие согласными слова…
— Зепп! — окликнул Хольт. И в ту же минуту опять заиграло радио. Дверь отворилась, на пороге стояла фрау Гомулка.
— Тысячу раз прошу извинения, сударыня, я звонил, стучал, звал…
Она с обычной невозмутимостью повела его в столовую.
— А мы вас ждали. Когда рассчитываете ехать?
— Сегодня же, — сказал Хольт. — Зепп, я за тобой! Беги скорей к Вольцову.
Гомулка пошел переодеться. Хольт удрученно упал на стул. Ей нельзя там оставаться, твердил он себе.
— Господин доктор, — сказал он с внезапной решимостью, — не могли бы вы уделить мне несколько минут для… разговора с глазу на глаз?
Адвокат с женой переглянулись.
— С удовольствием, я к вашим услугам.
Он провел Хольта к себе в кабинет. Вдоль стен тянулись книжные полки, на них стояли сотни книг. Утопая в мягком кресле, Хольт не мог отделаться от тревожного чувства. Что это я опять затеял? Еще нарвусь…
— Я… в связи со вчерашним… — начал он, запинаясь. — Я пришел к. заключению… Вернее, я хочу сказать, что можно ужасно ошибиться, но вы мне внушаете…
— Господь с вами, — сказал адвокат. — Зачем поминать вчерашнее! Мы, правда, немного поспорили, но какое это имеет значение! Наоборот, это нам должно быть неприятно, а отнюдь не вам. Между отцами и детьми бывают такие расхождения во взглядах, пусть это вас не смущает!
Он поднялся.
— Вы меня не так поняли, — заторопился Хольт. — Я хотел объяснить, что меня побудило к вам обратиться… понимаете, именно к вам… в вопросе, требующем максимального доверия.
Доктор Гомулка снова сел.
— В таком случае выкладывайте все, что у вас на душе. Говорите без стеснения. Как вам известно, я состою в партии, и с этой стороны вы можете рассчитывать на мое понимание. А если что другое… поверьте, я выслушаю вас, как если бы вы были мой родной сын.
— У меня в этом городе есть близкое существо, — сказал Хольт и опасливо поглядел на адвоката, не смеется ли он. —
— Тис, Тис?.. — повторил адвокат. — Погодите! Кажется, припоминаю. Не удивляйтесь, в городе я знаю всех наперечет. Помнится, было судебное решение по вопросу об опекунстве…
— Вполне возможно. Она круглая сирота…
— Да, да, теперь я вспоминаю… Она потеряла обоих родителей… по причине… по весьма прискорбной причине. Некоторое время тому назад у нее сменился опекун. Так чем же я могу вам служить?
— Я был сегодня в семье, где она отбывает годичную повинность, — неуверенно начал Хольт. Но адвокат снова перебил его:
— А известны вам обстоятельства, приведшие к смерти ее родителей? Известны? В таком случае, простите, я вынужден задать вам вопрос: не считаете ли вы необходимым прекратить всякие отношения с этой девушкой?
— Если вы этого от меня ждете… — внезапно охрипшим голосом воскликнул Хольт. Какое горькое разочарование!..
— Ничего я не жду, — невозмутимо ответил адвокат. — Я только спрашиваю. Вы, значит, не считаете это необходимым. Отлично. Это соответствует тому, что я слышал о вас от Зеппа. Итак, дальше! Прошу!
— Я был там сегодня! Вы не представляете, что это за среда. А люди…
— Я представляю. Я знаю этого господина. Он служит в некоем отделении местной тюрьмы. Да и вообще пользуется славой… образцового национал-социалиста. Кроме того, это и есть опекун девушки. Кое-какие попытки помешать этому были в силу указанных обстоятельств заранее обречены на неудачу.
— Нельзя ли забрать ее оттуда? — спросил Хольт. — Нельзя ли как-нибудь помочь ей?
— Нет, нельзя, — раздался категорический ответ. — Jura noscit curia [11] . Поверьте, это невозможно, вообще невозможно, а в особенности сейчас. Мне известно много других таких же или аналогичных случаев, — сказал он, устремив глаза в выложенный деревянными плитками потолок. — Есть и несравненно худшие. Вам остается только примкнуть к полчищу тех, кто ждет.
— Ждет? — спросил Хольт. — Но чего же?
11
Суд знает законы (лат.)
Адвокат провел рукой по редким волосам.
— Credo геш integram restitutum iri! [12] — сказал он шепотом. И продолжал со слабой улыбкой: — Верю, что сказочный принц скоро освободит нашу заколдованную малютку.
Вошел Зепп. Хольт поднялся.
— Большое спасибо, доктор!
— Советую вам не тревожиться, милый Вернер Хольт! Девочка не так одинока, как вам представляется. — Он проводил обоих юношей до садовой калитки.
Хольт размышлял. Кое-что в словах адвоката показалось ему туманным.
12
Верю, что правое дело восторжествует! (лат.)