Прикосновения Зла
Шрифт:
Оно оказалось многоярусным: уходящие четко по сторонам света туннели с высокими сводами из полированного камня напоминали лабиринт из геллийских мифов. Гладкая и блестящая поверхность стен и пола выглядела словно покрытой стеклом. Внутри было сухо и дышалось легко: многочисленные отверстия под потолком обеспечивали приток свежего воздуха. Миновав небольшой наклонный переход, мальчик указал спутнику на просторную, похожую на огромную бочку залу. В ее центре находилось подобие колодца с гранитным парапетом, специальное углубление в котором заполняло горящее масло. Ликкиец зачарованно смотрел на этот ритуальный круг огня, пока не понимая его назначения.
– Загляни туда, – предложил Джэрд. – Только осторожнее!
Варрон
– Восьмиглазый здесь уже несколько дней, – голос мальчика дрожал от напряжения. – Он не ест, не пьет, лишь молится и слушает их шепот. Никто из детей Великого не смеет укусить его. Они подчиняются воле этериарха, как сыновья – отцу. Разве подобное не достойно восхищения?
Зажав рот обеими руками, Варрон в страхе попятился и рухнул на колени. Юноша задыхался, понимая, что до конца дней не позабудет увиденного, эбиссинец и его пауки станут являться ему в ночных кошмарах и, возможно, окончательно сведут с ума.
Три с половиной сотни приведенных к военной присяге знатных юношей стояли под рубиново-янтарным куполом главного зала рон-руанского дворца. Нобили с живым интересом разглядывали пустой трон, украшенный огромными золочеными крыльями, искрящийся зесарский венец и восьмиконечный жезл-мерило.
Руководил церемонией Креон из Дома Литтов, декурион первого легиона. Клятву Всадников принимали ветераны, несколько жрецов-фламинов, городские сановники и общественные кураторы, представлявшие на заседаниях интересы квиритов и вольноотпущенников.
Под величественные песнопения слуги вынесли десять табличек со словами присяги и развернули дощечки так, чтобы юноши смогли прочитать написанное. Бегло осмотрев текст, Мэйо широко улыбнулся Креону.
У поморца было достаточно времени для обдумывания дальнейших действий и прошлых ошибок. В частности, он догадался, кто и с какой целью подговорил Виду разыграть комедию с олисбами. Молодой декурион не желал союза благовоспитанной сестры и имевшего дурную славу провинциала, смело идя поперек воли родителя. Отпрыск Литтов дал ясно понять Мэйо, что считает его блудливым кинэдом, божественную кровь которого Амандус покупает за внушительную сумму денег. Соответственно, с точки зрения Креона, владелица должна пользоваться приобретенным «товаром» по своему усмотрению, а не наоборот. В представлениях декуриона, Вида заслуживала статус полноправной хозяйки будущего особняка и прочего имущества, а поморец приравнивался к строптивому, дурноезжему коню, купленному для разовой случки.
Понимая всю унизительность ситуации, двойственность своего положения и внутренне противясь этому, Мэйо принял окончательное решение – распрощаться с гражданской службой и строить военную карьеру. В Тарксе он знакомился с трудами, посвященными тактике, стратегии и войсковому делу, но не проявлял к ним пылкого интереса. Гладий был тяжел для тонких рук поморца, и хотя ему удавалось сносно отражать выпады наставника по владению оружием, сын Макрина нечасто переходил от обороны к атаке, предпочитая беречь и без того ноющее от напряжения запястье. Наукой заискивания перед командирами, равно как и самодисциплиной, Мэйо не владел вовсе, поэтому догадывался, что чин префекта Небесной алы, то есть начальника над особой войсковой единицей, состоящей из двадцати четырех турм – это вершина того, чего он может добиться в жизни. Не чувствуя душевных порывов к геройству и битвам, поморец все же надеялся, что в крайнем случае отсидится на штабной работе, согласившись на любую мелкую
Царевич Сефу, Сокол Инты, стоявший в первом ряду Всадников, обернулся и подарил Мэйо теплый, ласковый взгляд. Поморец чуть приподнял бровь, изображая удивление, но не отвел сияющих счастьем глаз. Он в упор смотрел на эбиссинца с разгорающимся интересом и толикой игривости, ничего не обещая и, в то же время, не отвергая эту странную, переходящую границы дозволенного симпатию молодого посла.
– Настоящим клянусь своей честью перед людьми и бессмертными Богами, что в мире и войне, всегда и везде я буду верно служить Империи и направлю все силы дабы укрепить ее счастье, благополучие, процветание! – с жаром выкрикивал поморец, не обращая внимания на удивленные взгляды других нобилей, которые спокойно читали клятву ровными голосами. – Я стану вести себя достойно и мужественно, подчиняться моим военным начальникам, следовать законам и распоряжениям, а также хранить доверенные тайны. Я буду держаться ровно с братьями по оружию, уважать их и во всем помогать. Если потребуется, я готов не пощадить ни сил, ни крови, ни жизни во имя Родины и долга. Клянусь преданно служить Правящему Дому, его наследникам, трону и мерилу. Если я когда-либо преступлю эту торжественно данную клятву, пусть меня постигнет суровое наказание по законам нашего великого государства и всенародное презрение!
[1] Нения – похоронная песня или причитание полуэпического, полулирического характера у древних греков и римлян.
[2] Амом, амомум (от греч. amomon) – индийское пряное растение и приготовляемый из него бальзам.
[3] Сикиннида – танец сатирической драмы, исполнявшийся под стихи пасторали, обыкновенно изображавшейся после сильной трагедии, и имел значение нашего водевиля. Он в очень быстрых движениях изображал опьянение и любовь.
[4] Ростра (лат. rostra от rostrum нос корабля) – в Древнем Риме ораторская трибуна на форуме, украшенная носами трофейных кораблей.
[5] Кохль (Kohl), сурьма – камень серебристо-черного цвета.
[6] Ускх – большое ожерелье из нескольких рядов бус, символизирующее солнце. Оно делалось в форме разомкнутого круга, с завязками или застёжками на спине. Бусины самого нижнего ряда чаще всего имели каплевидную форму, остальные — круглую или овальную. Нередко бусины перемежались с золотыми рыбками, раковинками, скарабеями и т.п.
[7] Номенклатор – в Римской империи специальный раб, вольноотпущенник, реже слуга, в обязанности которого входило подсказывать своему знатному хозяину имена приветствовавших его на улице господ, а также имена рабов и слуг дома.
[8] Чати (Джати) (егип. tjati, tjaty) – великий государственный управитель, высшая должность в Древнем Египте, иногда переводится арабским термином визирь. Здесь в знач. «градоначальник столицы колонии».
[9] Эпиталама или эпиталамион (от др.-греч. – свадебная песнь) – свадебная песня у греков, а также римлян, которую пели перед невестой или в спальне новобрачных юноши и девы.
[10] Квестор священного дворца – должностное лицо, ответственное за разработку законов.
[11]Кубикула (лат. cubiculum) – спальня.
[12] Фриз (фр. frise) – декоративная композиция в виде горизонтальной полосы или ленты, увенчивающей или обрамляющей ту или иную часть архитектурного сооружения.
[13] Апсида (от др.-греч. , род. падеж — свод), абсида (лат. absis) – выступ здания, полукруглый, гранёный или прямоугольный в плане, перекрытый полукуполом или сомкнутым полусводом (конхой).
[14]Скриба (Scriba) – секретарь, писарь.
[15] Имагинифер (лат. Imaginifer) – разновидность вексиллярия, тот, кто несет штандарт с изображением императора или его объемный портрет из металла.