Принц без королевства
Шрифт:
Человек повернулся к нему, схватил салфетку и вытер слезящийся правый глаз, не спуская левого с Ванго. Он спросил:
— Тебе, может, нужен ее адресок?
— Да нет, — ответил Ванго, — я просто думал…
— А ты не думай.
И тут произошло нечто странное. Женщина, о которой шла речь, встала и посмотрела в сторону Ванго. Потом она взяла сумочку и, не попрощавшись ни с мужем, ни с «адвокатом», медленно подошла к столику Ванго. Выглядела она расстроенной.
Ванго отвел взгляд. Женщина стояла прямо перед ним.
— Он хочет отослать меня
Ванго почувствовал, как кровь прилила к лицу. Он уже открыл рот, чтобы ответить, но рядом раздался голос:
— Да, мэм. Я сейчас подгоню машину.
Это сказал его сосед. Он проворно встал, держа в руке черную с золотом фуражку. Значит, это был ее шофер, и женщина говорила с ним.
Она пошла к выходу, человек со слезящимся глазом шагал следом.
Ванго перевел дыхание и уселся поудобнее.
Итак, «адвокат» работает еще и на Ирландца. Наконец Ванго узнал хоть что-то полезное. Он заметил, что рядом с мужчинами освободился стол. С минуту он колебался: не опасно ли подходить ближе? Вообще-то «адвокат» не мог его узнать. Он, конечно, занимался делами Виктора Волка, но вряд ли знал в лицо всех его врагов. Ванго подозвал «бретонку»:
— Знаете, я все-таки решил поужинать. Накройте столик вон там, в углу. Я приду через минуту.
Девушка кивнула, но надменная гримаса так и не сошла с ее лица. Ванго был не похож на того, кто оставляет щедрые чаевые.
Наконец-то он сможет что-нибудь услышать. На протяжении многих месяцев они с Зефиро были всего лишь наблюдателями. Им удалось бросить кусок мяса в муравейник и с верхушки башни проследить за последствиями.
«Куском мяса» было обещание выгодного контракта.
Зефиро придумал хитроумный способ подобраться к Виктору. Он послал ему письмо-фальшивку, в котором выступал посредником нацистской верхушки; Виктору Волку предлагался контракт на строительство оружейных заводов. Поистине сделка века! Во избежание огласки, эти заводы планировалось строить в Германии. А Виктор должен был набрать по всей Америке людей, способных это профинансировать. Контракт сулил огромные прибыли.
Этот план существовал уже несколько лет, но на сей раз в деле фигурировали астрономические суммы. Вероятно, мадам Виктории пришлось многократно пересчитывать нули на своих наманикюренных пальцах.
Из десяти миллиардов долларов общей прибыли Виктору обещали два — о таких деньгах можно только мечтать.
Это предложение было фикцией, выдумкой Зефиро. Он и Ванго наблюдали за ажиотажем, охватившим гостей Виктора Волка в отеле «Скай Плаза». Муравейник пришел в движение. Посетители валили валом, стремясь получить доступ в этот закрытый клуб. Виктор демонстрировал гостям рекомендательное письмо, приложенное к посланию. Под ним стояла подпись Хуго Эккенера, главы компании «Цеппелин» — поручителя, личности безупречной во всех отношениях. Письмо на бланке с факсимиле Гинденбурга внушало абсолютное доверие.
Вокруг Виктора все чокались бокалами
Что же до Зефиро, то он старался не думать о том, что подделал подпись своего друга Эккенера, не спросив у него разрешения, и тем самым сильно его скомпрометировал.
В тот момент, когда Ванго вставал с диванчика, чтобы перейти к накрытому столу, в зал вошел один из наполеоновских гренадеров, окинул взглядом помещение и направился к Ванго.
— Там, на улице, какой-то господин хочет с вами поговорить.
— Со мной? Это какая-то ошибка.
— Он остался снаружи и велел мне найти молодого человека, который пришел один.
— Он назвал свое имя?
— Ни свое, ни ваше.
Ванго покосился на двоих мужчин, беседующих в дальнем конце зала. Видимо, его маневру не суждено осуществиться.
— Скажите ему, что он меня с кем-то перепутал.
С этими словами Ванго встал с дивана.
— Мне кажется, у него срочное дело, — сказал гренадер.
— Но кто же он?
— Да вот!
И Ванго увидел Зефиро: бледный как смерть, пряча лицо, тот занял место рядом с ним.
— Сядь, — шепнул он.
Ванго повиновался. Натянутый как струна, Зефиро сидел неподвижно. Наполеоновский солдат исчез.
— Нужно уходить, — сказал падре.
Он произнес это, почти не разжимая губ. К пианисту подошел человек с аккордеоном, и они заиграли вместе французский канкан в замедленном, убаюкивающем темпе.
— Я понял, — продолжал Зефиро. — Я наконец-то все понял.
Ванго же ничего не понимал.
— Когда ты ушел, я поднялся на башню, чтобы осмотреть в бинокль комнату Виктора. Там мыл окна какой-то человек. И тут у меня возникло подозрение. Я вышел на улицу, позвонил в отель…
— Вы с ума сошли!
— …и попросил соединить меня с номером мадам Виктории. К телефону долго никто не подходил.
— А потом он ответил?
— Нет, — сказал Зефиро, почти беззвучно. — Он и не мог ответить.
— Почему?
По лицу Зефиро стекали капли пота.
— Потому что сейчас он сидит впереди нас.
Ванго вскинул голову.
И взглянул на затылок «адвоката».
Этот таинственный человек, который уходил, когда Виктор ложился спать, человек, который ненадолго возникал ранним утром, якобы будил Виктора и снова исчезал…
Этот человек и был Виктором.
— Да, нужно уходить, — сказал Ванго.
— Я хорошо его знаю, — произнес Зефиро мертвым голосом. — Наши лица навсегда запечатлелись у него в памяти. Я тот, кто предал его пятнадцать лет назад, когда был его исповедником. Я тот, кто пытался выдать его Булару. Он меня не забыл. Он узнает нас даже в многотысячной толпе. Если он сейчас обернется, мы погибли…