Принц без королевства
Шрифт:
Он протянул лейтенанту три скрепленных листка. Авиньон начал читать. Какие-то показания начала 1920-х годов на пожелтевшей от времени бумаге. Человек, который хотел сохранить инкогнито и поэтому подписывался инициалами «М. 3.», сообщал о торговце оружием Викторе Волке и давал всю необходимую информацию для его ареста в церкви Сент-Антуанского предместья Парижа.
Листы дрожали в руках Авиньона. В тот день в приходе Святой Маргариты, когда все в полиции были уверены, что злодей уже не выскользнет из рук правосудия, Авиньон в первый раз предал
Авиньон замолчал. Булар взглянул на него.
— Продолжайте.
— Слушаюсь.
Он безжизненным голосом зачитал все пункты обвинения, которые этот безымянный священник предъявлял Виктору. Перечень был ужасающим.
— Можно не зачитывать всё? — пролепетал Авиньон.
— Нет.
И Авиньон продолжил. Булар ходил взад-вперед около письменного стола. Лейтенант дочитал до конца и умолк.
Комиссар вопросительно поднял брови.
— Дальше?
— Дальше… Не могу разобрать, — промямлил Авиньон.
— Дальше! — раздраженно сказал Булар. — Читайте последнюю строчку!
Лейтенант снова погрузился в бумаги. Зефиро, который и был автором письма, на последней странице приписал несколько фраз:
— «После того как Виктор Волк будет арестован, запрещаю поддерживать со мной связь. В особых случаях обращаться только к одному человеку: господину Хуго Эккенеру, владельцу фирмы „Цеппелин“».
Булар выжидательно смотрел на своего помощника.
— Вот оно, — сказал комиссар. — Недостающее звено! Дирижабль! История Ванго связана с делом Виктора. Это так же верно, как то, что меня зовут Огюст Альбер Сиприен Булар.
Он выхватил из рук лейтенанта три страницы.
— Их связывает «М. 3.»!
— Как?..
— Ванго знает Зефиро!
Авиньон чувствовал одновременно облегчение и ужас. Он было подумал, что разоблачен, но этого не случилось. Он мог бы успокоиться, но догадка Булара создавала проблему. Уже больше года назад Виктор сообщил Авиньону о близких отношениях Зефиро и Ванго. И лейтенант был уверен, что комиссар воспользуется своим открытием, а это приведет к полному пересмотру дела Виктора.
Хуже того — Булар начнет поиски Зефиро. А между тем Зефиро узнал, что Авиньон — предатель. Разоблачающая его телеграмма уже была отправлена из Нью-Йорка в Париж, но Авиньон принял меры, и ее перехватили прежде, чем она попала в руки Булару.
— Комиссар… Я не очень понимаю, что вы собираетесь делать.
Тот взял с бювара кусочек мела, повернулся к грифельной доске и сорвал пришпиленные к ней листки бумаги.
Глубоко вздохнув, он начертил большой белый крест.
— Вот. Все, что мы можем сделать, находится здесь.
Он пририсовал стрелки к каждой оконечности креста.
— Виктор, Этель, Эккенер и Зефиро.
Потом приписал заглавные буквы.
— Виктор — на западе. Его два раза видели в Америке. Этель — на севере. Эккенер — на востоке. А Зефиро…
Авиньон жадно ловил каждое слово.
— Зефиро — на юге.
Целых четыре года Авиньон пытался вызнать, где находится убежище Зефиро. Этим вопросом был буквально одержим Виктор Волк, который знал о существовании невидимого монастыря, но никак не мог понять, где он находится.
— Надо искать в этих четырех направлениях, — заключил комиссар. В дверь постучали.
— Войдите!
— Господин комиссар, кандидатки ждут вас в голубой приемной.
— Именно сегодня?
— Как всегда по четвергам, господин комиссар.
Булар что-то пробурчал сквозь зубы.
— Сейчас приду.
— Еще с вами хочет поговорить господин префект.
— О чем?
— Думаю, об инциденте.
— О каком инциденте?
— Об утреннем.
Булар явно не понимал. Авиньон, стоявший рядом, отважился на объяснение:
— Думаю, речь идет о вашем внешнем виде.
— А что было не так с моим внешним видом?
— Э-э…
Авиньон неопределенным жестом указал на нижнюю половину тела своего патрона.
— Э-э… Трусы.
— И что? Чего хочет префект? Посоветовать мне другой цвет?
Сконфуженный посланник переминался с ноги на ногу.
— Ладно, — сказал Булар. — Пойду посмотрю кандидаток. А вы, Авиньон, разберитесь, что там за проблема у префекта.
Он влетел в голубую приемную как ураган.
В течение двух лет комиссар Булар вел смотр кандидаток на пост секретаря взамен м-ль Дармон, которая вышла на пенсию и уехала в свой зеленый уголок в Баньолё. Он так к ней привык, что никак не решался сделать окончательный выбор. Булар каждый четверг устраивал смотрины четырем молодым женщинам, всякий раз надеясь, что ни одна ему не подойдет.
Кандидатки сидели в маленькой приемной, закинув ногу на ногу.
— Хочу сразу вас предупредить: я страшно неуживчив, — сообщил Булар, врываясь в комнату.
Он вытащил стул на середину комнаты и уселся перед ними. Сегодня их было пять.
У первой, нарядно одетой брюнетки в очках, он поинтересовался, какие книги она читает. В ответ та что-то промямлила, стала рыться в сумочке и наконец дрожащей рукой вытащила увесистый том в темно-синем переплете — «Кодекс профессиональной этики полицейских».
— Вы это читаете?
Она прикусила губу.
— И как — интересно? — ухмыльнулся он, листая книгу.
У второй кандидатки он спросил, сколькими пальцами она печатает на машинке. Третьей дал упражнение на устный счет, а затем предложил рассказать басню «Волк и ягненок». Четвертая побледнела, почувствовала себя плохо и была выведена из приемной прежде, чем до нее дошла очередь.