Принц Дарий
Шрифт:
– Тебе не кажется, что пока мы дойдем до морга, весь город будет знать, что дарийцы по городу толпами водят смертников. И одному Святому ветру известно, какую причину они выдумают и что предпримут в ответ.
– Да-а-а, Лис почесал тыковку, – зря мы этот поход придумали. Надо было частями в повозке перевезти.
– Ага, – Ветер поморщился, – и как ты себе это представляешь? – он кивнул на смертников. – Как только бы мы разделили этих горемычных, громила N 2 нам бы устроил пляски Святого ветра с мордобитием.
– Не громила, а Дылда! Громила – это я, если
– Извини, Громила, мы учтем твои пожелания, – Лис улыбнулся. – А теперь давайте поднажмем, а то некоторые зеваки, по-моему, уже решили сопровождать нас. Мне хватает этого концерта из звякающих кандалов, а если нам еще и зрители подпевать начнут… Уу-у-у-у-у-у.
Все увеличили скорость, даже смертники. Сопровождение лишних любопытных глаз никому не нравилось.
По прибытии к моргу у всех возникло такое ощущение, что тот находится на осадном положении. Большое количество сотрудников находилось около парадного входа и оживленно о чем-то перешептывалось. Никто и не думал расходиться. Если бы не стена вокруг морга и охрана, к ним бы с удовольствием присоединились те многочисленные зеваки, которые пришли сюда вслед за процессией из тюрьмы. Но охрана, отстранив лишних людей, решила не искушать настроение самой этой странной и не весть откуда взявшейся компании, в которой нельзя было не узнать лучших солдат империи, и не мешать им в осуществлении того, для чего они сюда прибыли. Тем более что один взгляд, брошенный на Громилу, мог сразу натолкнуть на мысль, что морг – это далеко не самое страшное заведение, куда может попасть бедолага, который осмелится встать на его пути.
Группа гвардейцев и иже с ними, не обращая внимания на зрителей около входа, дружно ввалились в морг и, не пройдя и десяти шагов, уперлась в широкую спину Громилы. После секундного замешательства Лис обогнул внезапное препятствие и увидел завораживающую картину "Маньяки кушают, а все разбегаются".
Варая и Дарий в кровавых кожаных передниках сидели в углу за столом, пили горячий чай с булочками и мило о чем-то беседовали, а трое бледных и таких же измазанных с ног до головы сотрудников морга дрожащими руками и с подгибающимися коленками перетаскивали большие мешки из морга куда-то вниз.
– О, а вот и смертнички, – Варая и Дарий синхронно встали и направились к долгожданным посетителям.
Группа вновь прибывших непроизвольно попятилась, но выбежать из морга им не дал Дылда, которого одарил столбняком Святой Ветер, настигший его в проеме единственных дверей.
– Ва-а-а-рая, а м-м-может, м-м-мы п-п-пойдем, а вы т-т-тут сами разб-б-беретесь? – Громила неожиданно начал заикаться, а на его реплику вся группа, в том числе и смертники, синхронно кивнула.
– Куда это вы собрались? А смертников кто охранять будет? – Дарий оглядел гвардейцев, а потом Дылду с детьми – А почему смертник только один? И зачем вы в морг детей привели?
– А это непростые дети, а тоже смертники, – Ветер сглотнул и попытался спрятаться
– Это с каких пор в Ливадии стали приговаривать к смерти детей? – Варая возмущенно посмотрела на Лиса. – И что же они натворили?
– Доказанное отравление и удушение тридцати жертв, а может и более, – Лис вытянулся по струнке и отчеканил ответ, как на плацу.
Варая обошла застывшего Громилу и вытянувшегося во фрунт Лиса и приблизилась к маленькой девочке.– Милая моя, правда то, что сказал дядя-гвардеец? – обратилась Варая к девочке, приседая на корточки, чтобы увидеть ее глаза.
Девочка засмущалась и почему-то посмотрела на Дылду. Тот одобрительно ей кивнул, и она, вздохнув, ответила:
– Да, это правда, но они первые начали.
– Что значит "первые начали"? – спросил подошедший сзади принц.
Переглядывание девочки и Дылды повторилось, пауза немного затянулась, но ответ все же был дан:
– Герцог Рух хотел меня забрать, но громила был против.
Громила очень удивился услышанному и попытался отойти назад, но уперся в Дылду, который, похоже, вообще застрял в проходе. А девочка продолжила:
– Герцог сказал, что ему наплевать, сколько мне лет, потому что у него давно уже не было такой молоденькой.
После этих слов девочка покраснела и шмыгнула носом. Варая ошарашено переводила взгляд то на девочку, то на Дылду.
– Он приказал вымыть меня и одеть поприличнее.
Тут вмешался мальчик, который все это время молчал и слушал, чтобы понять, куда и зачем их привели, кто все эти люди вокруг, и стоит ли им рассказывать, за что их приговорили к смерти. Он был чуть старше девочки:
– Он приказал своим слугам накормить ее, а вечером привезти к себе, – мальчик возмущенно топнул ногой. – А потом он сказал, что его слуги тоже не откажутся повеселиться.
Дарий ошарашено взирал на Вараю, как бы спрашивая, как это возможно в Ливадии. Всем было известно, что за интимные отношения с детьми, которым не исполнилось четырнадцати лет, полагалось наказание в виде пятидесяти плетей или смерть, что, в принципе, одно и тоже, только без мучений. Император очень не любил людей с такими наклонностями и за время своего царствования, кажется, вывел эту скверну, а вот нет, оказывается.
– Громила сказал, что со всеми не справится, и мы решили их отравить, – мальчик шмыгнул носом и продолжил. – После этого мы подмешали яд в вино, а тех, кто не стал пить, Громила удавил. Сказав это, мальчик опустил плечи и, подойдя к Дылде, обнял его.
–Да-а-а-а, и что теперь делать? – Ветер оглядывал всех присутствующих, ища ответа, как выйти из этого крайне неприятного положения.
– Как принц и глава церкви я отменяю назначенный приговор детям. А вот ты, Дылда, должен понимать, что тебя я простить не могу. Ты в пылу гнева вполне мог удавить вовсе не виновных людей. Ведь не пили, скорее всего, только самые младшие из слуг?