Принц подземелья
Шрифт:
Так что Саймону действительно было на что жаловаться. Зелья отнимали массу времени: основные плюс дополнительные, по которым тоже многое приходилось делать самостоятельно. Защита — опять таки, Снейп был очень требователен ко всем, но к Лили особенно, полагая, что раз она имеет возможность узнать у него больше, чем другие, то и спрашивать с нее нужно строже. Трансфигурация на уровне ЖАБА — вообще мрачная вещь. Старуха никому спуску не давала. У самого Саймона предметов было поменьше, да и разве можно сравнивать, например, заклинания или травологию с той же трансфигурацией!
Лили была привязана
Отвлеченная своими мыслями, Лили не сразу услышала, что разговор перешел на тему ее дополнительных уроков, до сих пор раздражавших Саймона.
— Мне вообще не понятно, как можно добровольно согласиться на дополнительные занятия со Снейпом, — разглагольствовал Хьюго Уизли, до сих пор не решавшийся влезть в разговор старшекурсников.
— Хьюго, ты же ни разу не имел дела с директором, что ты можешь об этом знать? — недоуменно спросил Альбус.
— Во–первых, имел, — важно ответил Хьюго. — Помнишь, меня к нему Синистра на втором курсе водила, за то что я пытался поджечь ее мантию увеличительным стеклом от телескопа? Мне тогда здорово влетело… — Хьюго явно вспоминал об этом приключении с удовольствием. — А во–вторых, все же знают, что директор — тот еще тип. Он же был Пожирателем смерти, да и вообще, достаточно посмотреть на него…
— О, да! Наш директор — открытая книга! — огрызнулась Лили. — Каждая малявка всё про него знает! Между прочим, папа очень уважает профессора Снейпа.
— Конечно, милая, — снисходительно сказал Саймон, обнимая её за плечи и садясь рядом. — Всё про твоего профессора знаешь только ты. Ты же его поклонница! Я думаю, он всё-таки дает тебе приворотное зелье, не иначе.
— Не говори глупостей, Саймон! Я же объясняла тебе, что это невозможно. Ты ничего не знаешь о приворотных зельях, иначе сам понимал бы такие простые вещи, — Лили прижалась к мощному плечу своего приятеля: ей совсем не хотелось с ним ссориться. — Мне кажется, вы говорили о квиддиче.
— Да чего о нем говорить, и так все ясно: мы вас сделаем…
И Саймон снова пустился в рассуждения о тактике, преимуществах их новых метел и других мало занимавших Лили подробностях. Она молча сидела рядом с Саймоном, наслаждаясь теплом камина, близостью друзей, а главное — тем, что все наконец перестали перемывать кости директору.
Лили считала своим долгом защищать Снейпа, когда кто-то говорил про него гадости в ее присутствии, а случалось это довольно часто. Такая нелюбовь к директору была ей непонятна. Конечно, он был строгим и имел не слишком располагающую к себе внешность, но МакГонагалл, например, тоже очень строгая, а страшнее Хагрида трудно кого-то даже вообразить, но их-то любят почти все студенты. Правда, она и сама иногда побаивалась профессора, хотя подозревала, что теперь знает его действительно лучше, чем даже некоторые преподаватели.
Лили мысленно вернулась к тому моменту, когда её отношения со Снейпом стали постепенно приобретать более неформальный характер…
Это случилось еще в прошлом году, в начале зимы. Тогда несколько недель стояли неожиданно сильные морозы,
«Если бы Саймон знал об этом, то его навязчивая идея про приворотные зелья обрела бы хоть какие-то основания», — с улыбкой подумала Лили. Хотя в тот момент ей самой было не до улыбок. Она не хотела обидеть профессора, проявившего по отношению к ней такую заботу, и в то же время опасалась принимать что-либо из рук человека с таким темным прошлым, как у Снейпа. Пока она в нерешительности грела руки об чашку, никак не отваживаясь сделать первый глоток, он с усмешкой смотрел на нее, а потом сказал:
— Ну что же вы, доставайте вашу палочку и проверяйте. Для этого я и учил вас.
— Сэр? — Лили не сразу поняла, что он имеет в виду, и профессор уточнил:
— Вы же умеете делать анализ зелий при помощи волшебной палочки! Проверьте чай на наличие ядов, проклятий, приворотов, разного рода дурманов…
— Что вы, сэр, я доверяю вам, — соврала смущенная Лили, но Снейп только скептически хмыкнул.
Ей пришлось все-таки опустить палочку в чашку и убедиться, что там был всего лишь чай, а заодно еще раз проверить на себе, что бесполезно пытаться скрыть что-либо от директора.
Пока она пила чай, Снейп расспрашивал ее о планах на будущее, о друзьях, о доме и братьях. И хотя говорил он всегда сухо и немного язвительно, слушать умел очень внимательно, и когда она привыкла к такой манере разговора, то нашла его очень приятным собеседником. Именно после этого случая Лили стала видеть в директоре не только источник ценных сведений, своего рода ходячий справочник, но и просто живого человека — довольно странного, конечно, но не такого уж противного.
Лили казалось, что профессор тоже почувствовал тогда эту перемену. Во всяком случае, он начал относиться к ней более тепло, чем к другим студентам. Менее требовательным это его, правда, не сделало, однако иногда он стал беседовать с ней на темы, не касающиеся уроков, но интересовавшие их обоих. В этом году он даже позволил себе рассказать ей немного о своем детстве, и она была поражена и растрогана этим рассказом.
Потом Лили вспомнились те полезные мелочи, которым Снейп между делом учил ее, вроде заклинания для кипячения воды или чар, делающих карандаши самозатачивающимися. Он знал массу простых, но малоизвестных заклятий, и Лили подозревала, что многие из них были его собственными изобретениями. Иногда он даже рассказывал всякие байки из специфического фольклора мастеров зелий или стишки, позволяющие быстро запоминать некоторые сложные рецепты. Про один Лили точно знала, что Снейп слегка подредактировал его для нее, потому что однажды слышала от дяди Джорджа оригинальный вариант: он был намного более смешным и гораздо менее пристойным.