Принц приливов
Шрифт:
— Это вообще не хлеб, Лила. Мне плевать, как это называется у жалких лягушатников. Я всю жизнь ем хлеб и прекрасно знаю все его сорта, включая разные кексы, печенья и бисквиты. Это и близко с хлебом не лежало.
— Серость! Я вышла замуж за дремучего простака, — рассердилась мать. — Это, мой дорогой, название блюда из говяжьих зобных желез.
— Послушай, милая. Я не желаю есть какие-то говяжьи потроха вместо нормальной пищи. Ты знаешь, я никогда не привередничаю. Но уже три месяца ты кормишь меня разными штучками-дрючками, я устал от них.
Изумленный Люк поддел вилкой свой «хлебец».
— Мама, так это что, бычьи яйца?
—
— Понятно, что внутри. Но где? — поинтересовался я.
— Сейчас не помню, — быстро нашлась мать. — Но точно далеко от хвоста. В этом я абсолютно уверена.
— Где моя обычная порция красного мяса на ужин? — Отец отложил вилку. — Всего-навсего. Такая малость. И жареная рыба сгодилась бы, и креветочное пюре с подливой. Эти потроха даже ниггеры есть не станут. Даже собаки. Где Джуп? Иди сюда, Джуп. Сюда, малыш.
Джуп дремал на стуле. Тогда мы еще не знали, что это последний год его собачьей жизни. А пока он поднял свою дружелюбную морду в серых пятнах и тяжело спрыгнул на пол. Джуп осторожно приблизился к отцу. Глаза пса были подернуты молочной пленкой, сам он дрожал от сердечных червей [96] , которые его и доконали.
— Ближе, Джуп, ближе, — выказывал нетерпение отец. — Черт побери, да шевели же ты своей задницей.
— Джуп — пес умный, — вмешалась Саванна. — Знает, что может получить от папы ногой под дых.
96
Вид паразитов, живущих в сердце животных и человека (в очень редких случаях). Переносчиком личинок являются комары.
Джуп остановился футах в пяти, ожидая, что будет дальше. Он ластился ко всем, за исключением отца.
— Давай, глупая псина. Отведай-ка «сладких хлебцев».
Отец поставил свою тарелку на пол. Джуп медленно подошел к ней, понюхал содержимое, слизнул немного сливок и вернулся на стул.
— Я весь день готовила это блюдо, — обиженно сообщила мать.
— Которое даже пес не жрет, — язвительно подхватил отец. — Вот тебе наглядное доказательство. Собака отворачивается, а мне что прикажешь делать? Послушай, Лила. Я встаю в пять утра и целый день ловлю креветок. Как портовый ниггер, я не разгибаю спины. А вечером у меня и обед, и ужин. И что я должен есть? Стряпню, которая даже глупому псу в глотку не лезет?
— Дорогой, попробуй отнестись к этому как к кулинарному приключению. Мне хотелось, чтобы наши дети познакомились с кухней разных стран и народов. Я пытаюсь расширить их горизонты. «Сладкие хлебцы» — французская классика. Классика. Рецепт я взяла из «Гурме».
Чувствовалось, что поведение отца сильно обидело мать.
— Французская? — заорал отец. — Я что, француз? Ненавижу этот поганый народ. Ты когда-нибудь слышала, как они говорят? Боже милосердный, Лила, это же нечеловеческая речь. Им как будто по двадцать фунтов чеддера в зады понапихали. Я американец, Лила. Простой американец, который корячится на дерьмовой работе, зарабатывая баксы. Я люблю американскую еду: бифштексы, картошку, креветки, окру [97] , кукурузу и все такое. Мне не надо икры, улиток, лягушачьих печенок и яиц бабочки… или что там жрут эти французские
97
Окра — однолетнее съедобное растение семейства мальвовых.
Люк с показным аппетитом принялся уплетать «сладкие хлебцы».
— Мама, это восхитительно, — заключил он. — Ничего вкуснее я в жизни не пробовал.
Я осторожно откусил кусочек. Как ни странно, французская экзотика оказалась вполне приемлемой.
— Замечательно, мама, — похвалил я. — Просто сказка.
— Том прав, — согласилась Саванна. — Потрясающе… Папа, не переживай. Я тебе мигом поджарю ваху [98] .
98
Ваху — рыба семейства скумбриевых.
— Даже глупый пес не стал лопать вашу сказку, — пробубнил отец, чувствуя, что мы объединяемся против него.
— Джуп питается только чем-то, что из консервной банки, — объяснил отцу Люк.
— Люк, что за нелепую фразу ты построил? — отчитала его мать. — В таких случаях говорят не «чем-то», а «тем». Запоминай правильные обороты речи, пока они не войдут у тебя в привычку.
— Может, нам угостить папу банкой «Алпо»? [99] — предложила Саванна.
99
Консервы для собак.
— Пусть подерутся с Джупом за порцию, — ухмыльнулся я.
Если бы в тот момент мать подала нам конский навоз в белом вине, мы бы и им восторгались, расхваливая тонкий вкус. Это была часть негласного и весьма сложного этического кодекса, заставлявшего нас бросаться на защиту матери всякий раз, когда отец совершал вылазку против ее достоинства и задевал ее лучшие чувства. Какими бы здравыми ни были отцовские доводы, у Генри Винго не получалось разрушить свой образ грубого и опасного человека. Это злило его и отдаляло от нас, но такова была закрепленная за ним роль.
Отец медленно обвел нас взглядом — своих детей, весело поедающих французский изыск. Это был тихий бунт против главы семьи.
— Да, Лила, ты отлично сумела настроить детей против меня. Получается, я один здесь — большое бревно.
— Пап, ну что тебе стоит быть повежливее? — осторожно произнес Люк. — Мама столько сил потратила на этот ужин.
— Молчи, болтун. Я трачу еще больше сил, чтобы ей было на что все это покупать. Смею вам напомнить, что кормильцем в семье являюсь я. И я не стану есть всякую дрянь, сляпанную из журналов. Если мне не нравится ужин, я имею полное право называть вещи своими именами.
— Но ведь можно высказать недовольство помягче, — ядовито заметила Саванна. — Ты же умеешь, когда захочешь.
— Заткнись, — потребовал отец.
— У меня есть право выражать свое мнение, — с полным ртом сообщила Саванна. — Мы живем в Америке, и я — американская гражданка. А вот затыкать мне рот никто не вправе.
— Говорю тебе, заткнись, — повторил отец.
— Слушай отца. Он большой, сильный и смелый, — совершенно некстати вмешалась мать.