Принцесса демонов
Шрифт:
Я красноречиво хмыкнул и отправился наружу за дровами. Взял в сарае всего несколько полешек, зная, что этого будет достаточно: печь ещё оставалась тёплой с вечера, её требовалось лишь немного подтопить. Так и оказалось: когда вернулся, мать уже поставила кастрюлю на тёплые камни.
Аманда стояла у стола и нарезала хлеб на аккуратные ломти. Безупречная, ухоженная, нежная, дивные локоны струятся по плечам. Сегодня она заколола их совсем просто, но это никак не могло скрыть от глаз её утончённость, проявлявшуюся в каждом жесте. Среди блёклой бедноты дома она выделялась неизбежно, как алмаз в коробке с
– Ну, чего встал-то?
– послышался окрик отца, и я вздрогнул, едва не выронив поленья.
– Ой!..
– в тот же миг Аманда отдёрнула руку, которой придерживала хлеб, и сунула в рот кончик указательного пальца, привычно затянутого в чёрное кружево.
– Порезалась?
– тут же отреагировала мать и метнулась к Аманде. Девушка отшатнулась, её взгляд наполнился ужасом.
– Не подходите!..
Мать в непонимании застыла, я же, растерявшийся в первое мгновение, бросил поленья на пол и устремился к Аманде. Она отступила ещё на шаг, глядя на меня со страхом и предостережением.
– Аманда, - я мягко улыбнулся ей.
– Ну, бросьте. Всё в порядке.
– Хлеб, - прошептала она опасливо.
Я оглядел буханку: крови на ней не было. Вновь обернулся к Аманде.
– Всё нормально, - успокаивающе проговорил я, делая шаг ближе.
– Отдайте мне нож.
Она мотнула головой.
– Нет. Я сама его вымою.
Я только пожал плечами и указал ей в сторону корыта с водой, стоявшего в углу. Под недоумевающими взглядами хозяев Аманда прошла к нему, остановилась рядом, потом коротко качнула головой и устремилась к выходу. Нож при этом она переложила в пораненную руку, а занавеску отодвинула здоровой ладонью.
– Что вообще происходит?
– недоумённо и презрительно поинтересовался отец.
– Ну, порезала палец, что тут такого?
– Аманда боится вида крови, - брякнул я первое, что пришло в голову, и поторопился за ней.
Девушку я нашёл во дворе: она отыскала жестяное ведро, наполнившееся за ночь дождевой водою, и теперь старательно полоскала в нём злополучное лезвие. Руки её дрожали, не то от холода, не то от переполнявших её эмоций. Я набросил плащ на её плечи и бережно обхватил их ладонями. Аманда вздрогнула.
– Чем вас вода в доме не устроила?
– спросил я мягко, склоняясь, чтобы увидеть её лицо.
– Всем. Что если ваша мать потом станет мыть там посуду, а у неё на руке окажется какая-нибудь ссадина? Если капли моей крови достаточно, чтобы убить человека, то опасной может оказаться и та же капля, растворённая в воде.
– Аманда, это уже паранойя, - отозвался я беззлобно, но она резко развернулась ко мне.
– Да?.. А если я причиню вред кому-нибудь из ваших близких, Джер?.. Что вы тогда скажете?.. Или, может, вы мне это простите?..
Я ошарашенно взирал на неё. Слова вдруг не находились. Ну вот что я мог ей ответить? "Вы ни в чём не виноваты, я никогда не отвернусь от вас, и что бы ни случилось, я не смогу вас ненавидеть, потому что..."
– Вот видите, - горько усмехнулась Аманда, совсем иначе истолковав моё молчание. Передёрнула плечами, стряхивая с себя мои ладони. Выплеснула воду из ведра, наблюдая, как та растекается по мёрзлой земле. Отступила от меня.
– Я закончила.
– Подождите, Аманда.
Она остановилась, бросила взгляд через плечо. Такой тоскливый, загнанный... одинокий. Я не выдержал - подался к ней, и нашёл её руку, и приник губами ко внутренней стороне её пальцев. Совсем близко к порезу. На губах остался влажный солоноватый привкус её крови.
Я и сам запоздало обомлел от того, что сделал, но Аманда пришла в истинный ужас. Лицо её побелело, она отдёрнула ладонь и другой рукой стремительно стёрла алые следы с моих губ.
– С ума сошли, - выдохнула она хрипло.
– Джер, что вы... да о чём вы думаете?.. Безумец...
– на её ресницах блеснули слёзы, голос предательски дрогнул: - Дурак вы... набитый...
Я молча притянул её к себе и обнял. Аманда не сопротивлялась.
– Не надо...
– шептала она, прижимаясь ко мне крепче и сжимая в кулачок порезанную руку.
– Пожалуйста, не надо больше... так...
Я провёл ладонью по холодным шелковистым волосам. Моя Аманда... И пообещал, сам искренне веря в свои слова:
"Не бойся. Я тебя не оставлю".
Глава 8
Успех идёт от провала к провалу без потери энтузиазма.
Уинстон Черчилль
Вопреки своим расчётам, Аманда провела за чтением рукописи весь этот день и следующий. Я пару раз отлучался, в основном чтобы помочь матери по настояниям отца, но в такие часы за домом всегда присматривал Акко. Да и вообще, похоже, кшахар оставался на страже всё время без перерыва, так что к вечеру второго дня я всерьёз обеспокоился рационом его питания.
– Ты когда в последний раз охотился, дружище?
– спросил я, наблюдая, как он жадно поглощает свежесваренную, дымящуюся ещё кашу, умудряясь черпать её языком прямо из горшка.
Акко что-то неразборчиво профырчал с набитой пастью. И хотя я бы не понял его и в ином случае, всё же нахмурился с притворной строгостью.
– Ну где твои манеры?
Кшахар озадаченно поглядел на меня, потом фыркнул и снова ткнулся мордой в горшок. Каша исчезла в считанные секунды, теперь её оставалось немного на самом дне, и чешуйчатый прохвост уже никак не мог дотянуться до неё своим длинным языком. Он пробовал так и эдак, вертелся вокруг горшка, пыжась и приноравливаясь, но тупой нос упирался в узкое горлышко - и на этом всё заканчивалось.
В конце концов, не выдержав, я рассмеялся, отнял горшок и вытряхнул остатки каши в предназначавшуюся для этого с самого начала лоханку.
– На, держи, несчастное животное.
Акко начисто проигнорировал обидное обращение и, довольно уркнув, принялся вылизывать лоханку до блеска. Весьма скоро он добился успеха и счастливо свалился на толстую подстилку из сена. Я же, прежде чем вернуться в дом к Аманде, беззаветно погрязшей в последних страницах рукописи, присел рядом и потрепал кшахара по гладкой шее.