Принцесса для психолога
Шрифт:
— Сачие-са. Старинная борьба. Родилась у нас в княжествах. С помощью палки можно успешно противостоять даже мечнику. Правда, если у этого мечника обе руки левые, — честно признал Нари.
— "Са" — это "для" — уточнил Руслан, — а "сачие"… Палка, рука, пустая рука? — Нари молчал, пряча за высокомерием раздражение и неловкость.
— "Крестьяне", — сообразил Руслан, — Сачие-са это вид борьбы для крестьян, так?
— Так, — угрюмо кивнул Нари.
— Любопытно… Почему ты решил меня научить именно ему? Я думал, ты мастер техники
— Так и есть. Но ты не ата и не имеешь права даже на один меч.
— Не аристократ?
— Не аристократ крови. Просто аристократы — нота — имеют права носить один меч и арбалет и учатся простому бою и стрельбе. Двумя мечами владеет только княжеская семья и ее прямые кровные родственники.
— Все? — уточнил Руслан, — и мужчины и женщины?
— Конечно, — Нари почти оскорбился, — а как еще принцесса крови может подтвердить свой статус?
— Просто я подумал, что мечи это довольно тяжелые штуки.
Нари посмотрел на него с привычным высокомерием.
— У нас сильные женщины, — пояснил он.
— О! Ну, рад за вас. А откуда ты сам знаешь крестьянскую борьбу? Да еще так здорово, чтобы учить?
Это было уже не высокомерие, это был взгляд, которым нормальный человек глядит на идиота, пускающего слюни и пытающегося съесть губку для мытья посуды.
— А как иначе? Я — принц, я должен знать все, что знают и умеют мои подданные. Если я открою или завоюю землю, то нужно будет устроить жизнь на ней. И каждого подданного научить, что и как ему делать. Как я с этим справлюсь, если сам не умею?
Руслан уже понял, что его то ли хозяин, то ли подопечный плохо врет. Точнее, не умеет этого делать вообще. Принц был слишком высокого о себе мнения, чтобы заботиться о том, как его мысли или действия примут другие. Поэтому не скрывал их и не баловал окружающих объяснениями. А уж про то, что бывают оправдания, он, наверное, и слыхом не слыхивал.
Но поверить ему было невозможно.
— Постой, — сказал он, — я правильно понял — ты знаком со всем вашим бытом от землепашества до управления государством?
— Что тебя удивляет? Или ты так и не поверил, что я — принц?
— Меня удивляет не это, — Руслан тряхнул головой и попытался сформулировать мысль, — Я понимаю, что здешний уклад проще, но все же сельское хозяйство, ремесла — их, наверное, много. Торговля. Религия. И — все знать? Как это возможно? Тебе же не больше двадцати лет.
— Ах, вот ты о чем, — поразительно, но Нари прекрасно понял, что смутило Руслана, — Это разгон. Разгоняешь тело — и учишь нужные движения. За день можно выучиться тому, на что в обычном режиме нужны несколько месяцев.
— А в бою? Это тоже применяется?
— Конечно. Разгон с самого начала был придуман для мечников. Кстати! Не вздумай нарываться, поединка на мечах с любым нашим воином тебе не пережить. А если доведется увидеть бой двух ата, ты не сможешь отследить ни одного движения. Но в сачие-са разгон не применяется. Простолюдинам
— Ага, — только и смог сказать Руслан.
Но если с разгоном все пока было туманно и непонятно, то одну вещь об устройстве княжества Энгури он понял четко. На родине Нари женщины не были "мебелью" и обладали теми же правами и свободами, что и мужчины. Могли учиться, занимать государственные должности, носить и применять оружие, владеть имуществом и деньгами и решать вопросы своего брака — наравне с мужчинами.
Зато низшие страты воспринимались даже не как рабы. Это было нечто среднее между сельской скотиной и умственно отсталыми. Сачие для принца были умственно отсталой скотиной.
Скажи ему Руслан, что у крестьянина тоже имеются мозги… Нет, принц не рванет в поле, чтобы немедленно вскрыть пару-тройку черепов для доказательства глупости этой мысли. Он просто пожмет плечами: что взять с пришлого. Не живут они под сенью правящей семьи Энгури, вот и лезет им в голову всякая ересь, вроде мозга у крестьян.
Впрочем, устраивать в средневековом княжестве культурную революцию Руслан не собирался, его задача была скромнее.
— Ты мне написал следующую порцию слов?
— Написал, — Нари порылся в куче вещиц, подвешенных к поясу и нашел навощенною дощечку и стилус. — Учить будем?
— Будем, — вздохнул Руслан.
Язык княжества давался ему с трудом, уж очень не похожими оказались принципы строения слов: впереди корень, а сзади столько всяких морфем, что порой одно слово с успехом заменяло целое предложение. Но в свое время он умудрился выучить четыре филиппинских диалекта, а понимал с пятого на десятое практически все. Между прочим, их там полторы сотни… Так что задача была, в принципе, подъемной.
— До сих пор не верю, что ты едешь со мной. Ты же должен ненавидеть меня, — с недоумением сказал Нари.
— Кому я должен — всем прощаю.
Принц бесшумно и стремительно, как недавно в бою, развернулся на носках и уставился на Руслана темными, подозрительными глазами:
— Ты близко знаком с Императором-Оборотнем?
— Один раз видел на официальном приеме, — честно ответил Руслан, — они с супругой прошли мимо и на этом знакомство закончилось. А почему ты спросил?
— Потому что это его любимое выражение. Он им на оба континента прославился. Если бы у Дженга уже не было девиза, его бы и выбили на щите Рамера Девятого.
— Какой правильный парень, — рассмеялся Руслан. — Ну, выражение-то известное. И не только императорам.
Парус над головой, висящий тряпкой, вдруг поймал ветер и выгнулся дугой. Снасти загудели, а весла взметнулись вверх и посыпались на палубу. Через мгновение "Селедку" качнуло так, что Руслан с размаху шлепнулся на палубу и только чудом не расшибся. Принц устоял.
Небо стремительно темнело с востока. Ощутимо похолодало. Вода из серебряной и легкой сделалась стальной и даже на вид неприветливой.