Принцы Пограничья
Шрифт:
Из кухни снова вышел Дэйви, только теперь на голове у него была кепка. Он застёгивал свой потёртый пиджак.
— Тогда пойдёмте, — сказал он. — Мне просто нужно было надеть мой рабочий пиджак.
— Да, конечно, — ответил Джек.
Дэйви Морган повёл их по переулку за домами к земельным участкам. Джек, Джеймс и Тошико шли за ним. Двигался старик очень медленно, он заметно хромал, что определённо его беспокоило.
Небо потемнело. Моросящий дождь превратился в ливень, и, вне всякого сомнения,
— Гвен разбирается с полицией, — сказала Тошико Джеку. — Она не даёт им подойти, и они эвакуируют жителей близлежащих домов.
Джек кивнул.
— Многие из них не хотят уходить, — добавила Тошико. — Многие хотят посмотреть, что происходит.
— Тогда они умрут, — сказал Джек.
— Думаю, это вероятно, — согласилась Тошико. — Давай будем надеяться, что полицейские их убедят.
— Да, будем надеяться.
— Джек? — спросил Джеймс.
— Да?
— Что это за объект из каталога — девять-восемь-один?
Джек улыбнулся.
— Джеймс, ты не хочешь этого знать.
— Вообще-то хочу.
Джек бросил на него быстрый взгляд.
— Это один из предметов, которые хранятся у нас на оружейном складе и с которым я не позволю тебе играть.
— И он обезвредит того робота?
Джек пожал плечами.
— Честно говоря, не могу сказать, Джеймс, но гарантирую, что шума будет много.
— Правда?
— О да. Будет шум. Будут яркие огни. Будет горе. Будут рыдания и ужас. Улицы Кардиффа огласит плач агентов по продаже недвижимости.
— Так что, Торчвуд собирается воевать? — спросила Тошико.
— Нет, Торчвуд собирается предотвратить войну, — ответил Джек.
— Вы, люди, никогда не видели настоящей войны, — сказал Дэйви.
— Сэр? — спросил Джек, глядя на старика.
— Я сказал, что вы не знаете настоящей войны. Настоящей — не знаете. Война никогда не отпускает тебя. Всё, что ты видел или делал, цепляется за тебя, как запах, который невозможно смыть. Шестьдесят лет, шестьдесят чёртовых лет прошло, а это так и не смылось.
Дэйви остановился у железных ворот. Они были открыты, как будто кто-то ударом распахнул их.
За воротами простирались земельные наделы: огороженные полосы земли, множество прямоугольных участков, кое-где стояли сараи, кое-где — бочки для дождевой воды и ящики для инструментов, некоторые участки были заброшены и заросли травой. Над свёклой и листьями ревеня стелился туман. Дождь усилился и застучал по листьям растений.
Джек прошёл за ворота и огляделся по сторонам.
— Я бы с радостью отправился в такое место, — сказал он. — Когда выйду на пенсию. Только, конечно, чтобы такого дождя не было.
Он посмотрел на Дэйви.
— Ваш сарай?
— Прямо, капитан, — ответил Дэйви, жестом указав направление. Рукав его вытянутой руки намок от дождя.
— Тош сказала мне, что вы разговаривали с этим существом?
— Тош?
— Вот
— О, понятно. Да, мы беседовали немного. В конце концов, это я его выкопал. Отнёс в безопасное место. Мы разговаривали. На самом деле, обменивались воспоминаниями. Военными историями. Воспоминаниями о жизни во время войны.
Джек стёр с лица дождевые капли и посмотрел на Дэйви. Глаза старика были очень пронзительными, очень мудрыми.
— И как, хорошо было с ним разговаривать? — спросил его Джек.
— Хорошо? — переспросил Дэйви.
— Я понятия не имею, потому и спрашиваю. Хорошо было разговаривать?
— Думаю, да, — ответил Дэйви. — Было так приятно встретить кого-то, кто всё понимает. Если быть откровенным, капитан, мне всегда не с кем было поговорить о… о службе. Только не с Глинис. Нет. Она никогда не понимала этого. И, Бог свидетель, я не хотел, чтобы она понимала. Но то существо, оно понимало. Я мог рассказывать ему обо всём. Мы делились друг с другом. Воспоминаниями. Он был добр ко мне.
— Да?
Дэйви кивнул. С кончика его носа упала капля дождя.
— Это приятно, когда тебя уважают. Когда тебя признают. Только солдат может понять, что пришлось пережить другому солдату. В конце концов, в этом отношении мы очень одиноки.
— Могу представить.
— Мне просто…
— Что? — спросил Джек.
Дэйви покачал головой.
— Мне просто хотелось бы, чтобы всё можно было так и оставить. Ему снились сны, понимаете? И по ночам они перетекали в мои сны. Я пытался бороться с ними, но не мог. То, что сделало это существо. Оно смеялось. Ужасные вещи. У меня есть свои собственные ночные кошмары, капитан Харкнесс, и я унесу их с собой в могилу, где Бог меня осудит, если пожелает. Но я не могу выносить ещё и сны этого существа. Я хотел. Я пытался. Два старых солдата.
— Это нормально, — сказал Джек.
— Вам придётся убить его, да? — спросил Дэйви.
— Я думаю, да. И хотел бы я, чёрт возьми, знать, как, — сказал Джек. — Дэйви, давайте осмотрим этот ваш сарай.
Дождь не ослабевал. Сарай оказался тихим и сырым, с выбитыми окнами и приоткрытой дверью. Джек и Джеймс уставились на разлагающиеся останки тел, разбросанные перед сараем. Тошико с усилием сглотнула и отвела взгляд.
— Что нам делать? — спросил Джеймс у Джека.
— Думаю, мы… проверим, внутри ли он, — сказал Джек и шагнул вперёд.
Сарай дико затрясся. Потом на мгновение остановился и снова задрожал.
— Ложитесь, — сказал Джек.
Сарай взорвался. Со вспышкой жёлтого света он развалился на куски. Обшитые панелями стены разлетелись в стороны вихрем щепок. Покрытая битумом крыша загорелась, взлетела и рухнула на один из соседних участков.
Окружённый пламенем, Серийный G повернулся и посмотрел на людей. Он стоял на прямоугольном участке выжженной земли, где раньше был пол сарая. Дождевые капли шипели, падая на землю вокруг него.