Принуждение к миру
Шрифт:
– Что он тебе сказал? – шепнула любопытная Аглая, когда он вернулся к костру.
Буй-Тур сурово сдвинул брови:
– Велел завязать и прекратить!
Девушка фыркнула.
– Не наоборот?
Гордей понизил голос:
– Сказал, чтобы я о тебе заботился.
– Я серьёзно.
– И я серьёзно. Как только сыграем свадьбу, я переквалифицируюсь в управдомы либо буду в школе преподавать уроки вязки свитеров.
Аглая округлила глаза:
– Ты умеешь вязать?
– А то! – гордо вскинул он подбородок. –
Аглая засмеялась, сообразив, что он шутит.
– Ты несерьёзный человек, Гордей Буй-Тур. Но идея мне нравится – насчёт школы. Меня никто вязать не учил. Ну, всё, зови учёных мужей, а то остынет ужин.
Буй-Тур послушно двинулся к Опухоли.
Через полчаса они ужинали, с удовольствием уписывая рисовую кашу с тушёнкой и картофельное пюре с грибами.
Пинский, наевшись от пуза, отвалился от костра с кружкой горячего чая.
– Здорово как! Спасибо, хозяйка. Всё было очень вкусно, как дома. Вообще мы попали на курорт: тепло, сухо, комаров нет – цимес! А как вам этот водянистый пузырь? Ничего не напоминает?
– Каплю, – простодушно пожала плечами довольная похвалой Аглая.
– Пирамиду! Разве что её не строили, а слепили из воды.
– Слепили? – фыркнула девушка. – Кто?
– Энелобы.
– Кто?!
– Создатели НЛО. Я пишу монографию о неопознанных летающих объектах, которые являются техническими системами криптоцивилизации. Ни одна из прежних цивилизаций, считая легендарные Атлантиду и Гиперборею, с Земли не ушли и уходить не собираются. Они и сейчас живут рядом с нами, только параллельно. Их объекты мы и видим как НЛО. И этот водяной пузырь – тоже их объект.
Строев, допивавший чай, молча поднялся и ушёл к берегу реки.
Буй-Тур и Гамаюн переглянулись.
– Классная идея для романа, – улыбнулся Гордей, подмигивая старику.
– Монография – не роман, – пренебрежительно махнул рукой Пинский. – Закончу, Нобелевку получу.
– Значит, Опухоль, по-твоему, – пирамида атлантов?
– Или гиперборейцев.
Аглая посмотрела на деда.
– Насчёт цивилизаций не знаю, – отозвался на её взгляд Анурий Фокич, – а древние живут с нами бок о бок, это точно.
– Кого вы имеете в виду? – озадачился Буй-Тур.
– Лешие, домовые, бабаи, болибошки, вазилы.
Лейтенант хохотнул.
– Ну, это сказки.
– Вовсе не сказки, – тихо возразила Аглая. – У нас домовушка живёт, хитренький и весёлый.
– Ты серьёзно? – удивился Пинский.
– Она любит с ним разговаривать, – усмехнулся Гамаюн.
– Шутите.
– Ты человек городской, потому и не знаешь природы.
– Почему же не знаю? Каждый год на природе, всю географию изучил.
– Костя, подойди, – раздался голос Строева.
Пинский лениво повернул голову, потом всё-таки поднялся и, ворча что-то под нос, поплёлся на голос начальника с кружкой чая в руке.
Буй-Тур понизил голос.
– Не удивляйтесь, Анурий Фомич, они люди подневольные, на государевой службе, им многое не позволено.
– Я уже понял, – кивнул Гамаюн.
– А на самом деле, вы верите в гиперборейскую версию наших предков?
– Вера – дело хорошее, если голова не способна к размышлению, а я не верю – знаю. Борейцы жили там, на севере. – Старик бросил взгляд за спину. – Последние из них ушли на наш материк одиннадцать тысяч лет назад, стали истинно волохами, знатоками волшбы.
– Волхвами?
– Волхвы появились позже. Кстати, в Гиперборее был матриархат, что и послужило основой правильного развития цивилизации. Те, кто не хотел подчиняться Матери Сва, ушли на юг, образовали…
– Атлантиду!
– Верно. Атланты создали оппозицию учению Материнского Покоя, боготворили Бездну, Тьму, Вихрь-стихию. Основой их энергетического могущества был экстаз, внезапные порывы. Главным же занятием наших предков были странствия по Мирам Вселенной. Они создали…
– Храм Странствий.
Анурий Фокич пожевал губами.
Буй-Тур сконфузился.
– Прости, отец, больше не буду перебивать.
– Да, Храм Странствий. Который лежит сейчас на дне морском, закупоривает жерло Водоворота.
– Вы его видели?
– Храм? Нет, к сожалению, не видел, хотя знаю, что он существует.
– А Ключ, который ищут эти варнаки? – Буй-Тур кивнул на каменистую гряду, за которой скрывался лагерь «этнографов».
– Ключа два. Один инициирует Водоворот, второй открывает двери Храма.
– Я не знал, – удивлённо произнёс Гордей. – Князь говорил об одном Ключе.
– Имеет ли это какое-нибудь значение?
Буй-Тур задумался, ощущая токи открытого расположения, соединяющие Аглаю с ним. Встрепенулся.
– Ты прав, Анурий Фокич. Я знаю то – что достоин знать. Не нужно торопить время, чтобы достичь вершин знаний за один день, хотя и останавливаться нельзя. Моё от меня не уйдёт.
– Приятно слышать такие речи.
– От простого воина?
– От человека, способного задумываться. – Гамаюн хлопнул себя по коленям, встал. – Пойду пройдусь перед сном.
Скрылся за деревьями.
– Давай помогу посуду помыть, – предложил Буй-Тур.
Широко раскрывшиеся глаза девушки сказали ему всё, что она думает о предложении.
Он засмеялся.
– Ты что? – не поняла она.
– Вспомнил шутку: женщина может всё. А мужчина – ещё и вынести ведро с мусором.
Аглая прыснула.
– Хорошо, помоги.
Он взял у неё пластиковое ведёрко с посудой, руки их соприкоснулись. Оба замерли, глядя друг на друга. Неизвестно, чем бы это закончилось, не появись Пинский.