Приорат Ностромо
Шрифт:
Иметь в СССР союзника из ЦК КПСС — это все равно, что в Штатах обстряпывать делишки на пару с сенатором! Гешефт.
Рон потом, всякими обходными путями, проверил личность Виктора Сергеевича, но тот действительно числился в Международном отделе Центрального Комитета. Должность он там занимал не рядовую, заведуя Латиноамериканским сектором, а в новом году ему и вовсе светило повышение — Карен Брутенц, один из пяти замов Добрынина (бывшего посла СССР в Америке, нынче — секретаря ЦК и заведующего Международным отделом), вот-вот должен был стать членом ЦК — и первым заместителем экс-посла. А Гальцев
Продравшись через чахлый ельничек, Карлайл успокоено вздохнул — на поваленном дереве сидел плотный, коренастый мужчина с некрасивым красным лицом, и грел руки над небольшим костром.
— Здравствуйте, Виктор Сергеевич, — сдержанно поздоровался Рон, и присел на ствол, варежкой сметя не стаявший снег.
Гальцев покосился на него, и смешно пожевал губами, отчего седые усы зашевелились.
— Здравствуйте. Как дела в институте?
— В штатном режиме, — усмехнулся Карлайл. Прислонив ружье к вывороченному комлю, он протянул руки к огню и пошевелил пальцами. — Тех, кто не ушел с Гариным, я сразу повысил. Набрал человек пятнадцать… Все из Новосибирска, старшие научные сотрудники. Я с ними работал, знаю. Сейчас убалтываю… э-э… веду переговоры с молодыми дарованиями из ленинградского Физтеха. Так что… Где убыло, там и прибыло. И мы уже разворачиваем работы! Теория дискретного пространства… Дзета-пространственная транспозитация… О, это станет если не переворотом в науке, то прорывом!
— Это я и хотел услышать, — спокойно кивнул Гальцев, снимая сохнувшие над огнем рукавицы. — Высохли уже… — натянув их, он хлопнул руками по коленям, и сказал: — Вот что, Аркадий Ильич… С вами приятно иметь дело. Трезвый, расчетливый, холодный ум — и наполеоновские амбиции! Великолепное сочетание! И, насколько я понимаю, вы не воспринимаете пост директора НИИВ как вершину карьеры?
— Отнюдь, — Рон с интересом поглядел на кандидата в члены ЦК.
Тот величественно кивнул.
— Смотрите… Марчук временно, как и вы, исполняет обязанности завотделом науки вместо снятого Гарина…
Карлайл бесстрастно проглотил упоминание о своем статусе ВРИО.
— … Я организую ваше назначение ему в замы, — выкладывал Гальцев. — Не лично, а… через товарищей. От вас потребуется отменная работоспособность, оперативность и смекалка. Марчук благоволил Гарину, и вам будет нужно… Нет, не понравиться Гурию Ивановичу, а просто стать ему полезным, реально облегчить жизнь! Вот и всё. Что же до остальных «цекистов»… Беспрекословно следуйте тамошним правилам, льстите и прогибайтесь, станьте своим! И тогда, если всё сложится, вы займете должность завотделом науки. — Он снисходительно усмехнулся. — А унизительный привкус временного статуса постепенно забудется. Согласны?
Мрачные огоньки в глазах Рона вспыхнули, и погасли.
— Согласен, — твердо обронил он.
** *
Прогоревший костер аккуратно затоптали, и Виктор Сергеевич ворчливо сказал на прощанье:
— Нас не должны видеть вместе. Поезжайте минут через двадцать-тридцать…
— Понял, — с готовностью закивал Аркадий Ильич.
Он проводил глазами широкую спину Гальцева, что ломился через хрусткий кустарник, и запрокинул лицо, глядя в
С глухим дребезгом хлопнула дверца «Волги». Зафырчал мотор. Взревывая, машина одолела кочки и выехала на заброшенную лесовозную дорогу. Шум мотора стихал, словно растворяясь в лесу, пока не растаял совершенно.
Охотник вздохнул. Сколько бы не минуло времени с его аварийной транспозитации, он раз за разом убеждался, что тогда его «постигла удача». Чего бы он добился в Америке, кроме неприятностей? А здесь…
Умный человек, не отягощенный комплексами, именно в СССР добьется максимума того, на что способен. Да он уже вхож в высшее общество Советского Союза! А дальше — больше. Если Гальцев (та еще сволочь…) не подведет, то перед ним откроются бесподобные, небывалые перспективы. Кандидат в члены ЦК… Член ЦК… Секретарь ЦК… Кандидат в члены Политбюро…
«Ужас и восторг!»
Улыбаясь по инерции, Панков глянул на часы. Пора, однако.
Он неторопливо забросил на плечо «зауэр», и пошагал, обходя заросли кустарника. «Нива» вписалась между двух могучих елей, да так, что колючие лапы укрыли машину зыбкой тенью.
Уложив ружье на заднее сиденье, Аркадий сел за руль и завел движок. Глаза привычно скользнули по приборам. Бензина полно…
Стартер ворохнулся — и поршни, суча шатунами, провернули коленвал, пуская дрожь и разнося механический рев.
Погоняв мотор, ВРИО директора и будущий заместитель заведующего отделом ЦК тронулся, выворачивая к наезженной колее. Мысли о блестящей будущности умасливали мозг, заглушая позывы бдеть.
Как только «Нива» скрылась за поворотом, из чащи выехал неприметный, зачуханный «уазик» и покатил следом.
Глава 8
Среда, 13 января. День
Гвинейский залив, борт АТАВКР «Свердловск»
Ночные побудки дали о себе знать — Гирин не выспался. Обычно он боролся с таким «недугом» по-деревенски, зачерпывая руками ледяную водичку и омывая лицо. Ух, и продирало морозцем!
Вот только тут не Заполярье — и из крана с наклейкой «хол.» брызжет теплая струя… Тропики.
Помог капитан 3-го ранга Фролов, бывший командир Ивана — он перед самым походом перевелся из Камрани. Похохатывая, «Фрол» заварил Гирину крепчайший кофе.
— Не знаю уж, как там эфиопский с бразильским, — фыркал каптри, нависая над джезвой, — а только куда им до вьетнамского!
Иван выдул чашку горячего чернущего настоя — и сердце зачастило. Зато и дремать не тянуло больше. А миокард угомонится…
— Спасибо! — выдохнул капраз, и ухмыльнулся: — Разбудили!
Решив позавтракать как-нибудь потом, скажем, в обед, он поднялся наверх, минуя ходовую рубку. Привычно махнул вахтенным, тянущимся во фрунт — не на параде, чай, ОБК ведет боевые действия. А на войне, как на войне, тут все — товарищи…
Охолонив дежурного, чтобы не ревел: «Командир на мостике!», Гирин вышел на крыло мостика.
— Что новенького, Антон Павлович? — обронил он, поправляя фуражку.
Старпом Носов, лощеный, хоть и немолодой, ответил со скользящей улыбкой: