Припятский синдром
Шрифт:
— Берут, — вздыхает педагог. — Но мы родителей своих детей принимаем сами!.. И кормим их в нашей столовой. Начальник лагеря распорядился… Вообще-то это лагерь кишиневского мединститута. И сам он — доцент этого института. Много здесь студентов, аспирантов — в общем-то, народ замечательный… Если бы вы видели, как они нас встречали: с хлебом-солью, буквально каждого ребенка сняли с поезда, помыли, переодели… ОРСовцы [1] , тоже кишиневские, даже конфеты каждому ребенку за свои деньги купили... А уж одежда, обувь — пожалуйста,
1
ОРСовцы — служащие отдела рабочего снабжения (ОРС), осуществляющего торгово-бытовое обслуживание рабочих и служащих предприятий ряда отраслей промышленности, строительства, транспорта и т.п. в СССР (прим. автора)
— Еще бы!.. Мам, а на мой день рождения на кухне пирог с ягодами испекли!.. На все дни рождения наши повара что-нибудь вкусненькое пекут...
— Дети! — обращается Любовь Степановна к ребятишкам, столпившимся у Денискиного домика в ожидании гостей. — К Денису приехала мама, Ирина Михайловна!.. Так что, пока я займусь делами, развлекайте гостью.
Все шумно входят в уютный домик на трех человек. Ирина достает из авосек и кладет на стол пакеты с черешней, клубникой, крыжовником и другими ягодами.
— Прошу всех к столу, — пригласила она.
Дети шумной гурьбой облепили стол, с наслаждением уплетая ягоды. Денис, одной рукой крепко держа Ирину за руку, будто боясь потерять, другой загребает ягоды в рот. К Ирине подходит девочка-подросток лет пятнадцати, жившая с ними в одном доме в Припяти.
— Наталочка!.. И ты здесь?!
— Тетя Ира, а вы моих маму с папой не встречали?..
— Пока не встречала… А что передать, если встречу?
— Вот, — протянула она давно приготовленное, вчетверо сложенное письмо, как будто ждала этого вопроса, и, блеснув полными слез глазами, тут же отвела взгляд.
— Обязательно передам! — прячет Ирина письмо в сумочку.
— Мам, а у тебя нет с собой твоей фотографии? — вдруг спрашивает ее Денис.
— Не знаю... Давай посмотрим, — отвечает она и роется в сумочке. Находит маленькое фото, отдает Денису, который тут же укрепляет его на стенке у своей кровати.
— Ой, чуть не забыла, я ведь книжечку о Припяти привезла с видами города, помнишь, мы перед аварией купили?!.
— А ты что, была в Припяти?..
— Была…
Дети, бросив угощение, с завистью и восторгом глядя на Ирину, загалдели:
— Покажите, пожалуйста, покажите Припять!..
— Ой, а я вот здесь жила...
— А это мой дом, смотрите!..
— Оставьте нам эту книжку, пожалуйста!.. Мы всем воспитателям наш город покажем, — просят дети.
— Хорошо, я у Дениски оставлю, — взволнованно говорит гостья.
Утром Ирина и Денис спешат по аллее на завтрак. Она на ходу расчесывает свои длинные волосы, периодически очищая забивающуюся ими щетку.
— Мам, дай мне, пожалуйста, один волосок, — вдруг просит Денис.
— Зачем? — удивляется она.
— Мне
Вечером, стеля Денису постель, Ирина замечает на стене под своей фотографией привязанный к гвоздику длинный светло-русый волосок…
… Ирина также тяжело поднимается со скамьи в парке и направляется к Минздраву. Заходит в главный корпус. Что-то спрашивает у вахтера, та объясняет, куда ей лучше пойти. Ирина уже едва плетется длинными коридорами Минздрава мимо множества кабинетов. У нее закружилась голова, она остановилась, облокотилась на высокий подоконник огромного министерского окна, и... вспомнились ей хождения по бесчисленным послеаварийным коридорам различных министерств и всевозможных чернобыльских комиссий ...
… Киев. Площадь имени Ивана Франко. Здание обкома профсоюза энергетиков, где разместилась комиссия по эвакуации. Длинный коридор забит людьми. Ирина, сильно кашляя и сжимая в руке носовой платок, выходит из одной двери, идет по коридору мимо множества других дверей, по указателю на стенах «Чернобыльская комиссия». Идет вверх по лестнице, по коридору, вниз по лестнице. Заходит в большой актовый зал, заставленный столами с табличками: «Жилищный вопрос», «Медицинский вопрос» и т.д.
— Вы анкету заполняли? — бесстрастно спрашивает женщина, сидящая за столом с табличкой «Секретариат», когда подошла Иринина очередь.
— Нет, — шмыгнув носом, снова закашлялась Ирина.
— Вот возьмите бланк. Заполните. Отнесите вон за тот стол... Придете через месяц узнать, решился ли ваш вопрос.
— Почему только через месяц?..
— Раньше все равно ваши бумаги не рассмотрят...
— Черте-что!.. — сердито бормочет Ирина, отходя от стола.
— Погодите, — бегло просмотрев анкету, окликает ее секретарь. — Вы попробуйте пробиться к замминистра… Скажите, что в зоне работали… А вдруг что и получится, — тихо советует она.
— Спасибо, попробую, — вздыхает Ирина.
И опять — лестницы, коридоры... И вот она уже у самых чуть приоткрытых дверей в кабинет замминистра, на прием к которому стоит, сидит на стульях у стен, гудит на разные голоса огромная очередь: измученные женщины, дети, старики.
— Они здесь ничего не решают!.. Только футболят дальше, — ропщет кто-то.
— Почему же, в Башкирию или Якутию они тебя быстро определят! — возражает другой.
— И зачем мне, скажите, Кольская атомная?! — жалуется соседу женщина со спящим ребенком на руках. — У меня все корни в Украине, а я должна ехать куда-то к черту на кулички?!.
А в приоткрытую дверь кабинета слышится шум нескольких мужских голосов, который обрывает скрипучий бас замминистра:
— Чего вы от меня хотите?.. Мы вам дали направление в N-ск, вот и поезжайте туда!..
— Были уже там, — громко огрызается кто-то. — Восемь идиотов поверили вам, помчались туда после вахты… с семьями!.. А нас оттуда поперли!..
— Никто нас даже слушать не стал, — подтвердил другой. — На ваши бумажки плевать все там хотели!.. Нет квартир, говорят, и все!..
— Ладно, — сдается замминистра. — Сейчас я поговорю с N-ским горисполкомом... Ждите…