Природа хрупких вещей
Шрифт:
— Мне придется здесь задержаться, — говорю я Либби. — Тебе не обязательно меня ждать. Не знаю, сколько времени это займет. Тут у них столько дел.
Либби пожимает мою руку.
— Конечно, я побуду с тобой. Честер все равно за мной еще не пришел. Никуда я не пойду.
— А Тимми…
— Он с няней. Мы снимаем дом рядом с особняком Уиттьера [7] , недалеко от нашей Академии, которая, слава богу, не сгорела. Дом небольшой, но уютный, и няня живет с нами. За Тимми не волнуйся. Как я могу оставить тебя здесь одну!
7
Особняк Уиттьера — историческое здание на Джексон-стрит в Сан-Франциско (архитектор — Эдвард Робинсон Свейн). Построен семьей финансиста Уильяма Франклина Уиттьера в 1896 году.
Уголки моих губ приподнимаются в едва заметной улыбке. Как же мало она знает о том, на что я способна, думаю я. Должно быть, считает, что я безмерно благодарна ей за поддержку.
— Полицейским что-то известно? — спрашивает Либби. — Поэтому тебя попросили подождать?
— Нет. Просто следователь, что ведет дела о пропавших без вести, возможно, пожелает побеседовать со мной, поскольку я сейчас живу не в Сан-Франциско.
— А-а, — протяжно произносит она, словно ей понятно, что все это значит. — Да… ты, наверное, очень переживаешь за мистера Хокинга? Учитывая, как вы… познакомились? Я подумала… возможно, между вами расцвела любовь, и его исчезновение — для тебя ужасная трагедия.
Либби, я вижу, очень хочет, чтобы я убивалась по Мартину, — романтика налицо. Уж как бы это потешило ее сентиментальное сердце. Пожалуй, и мне выгодно, рассуждаю я, чтобы окружающие думали, будто я горюю по мужу и хочу, чтобы его нашли. Я снова едва заметно улыбаюсь Либби.
— Да, я прониклась к нему чувствами, — подтверждаю я, и это не ложь. К Мартину у меня есть определенные чувства, только не добрые.
— Бедняжка! — восклицает Либби. — Очень надеюсь, что он скоро найдется. Может, он лежит в больнице и по какой-то причине не может говорить или забыл свое имя, но, когда ты его найдешь, он, увидев тебя, вспомнит, что ты его жена, и… у него к тебе тоже есть чувства!
— Да, я уверена, наши чувства взаимны, — отвечаю я, и это тоже не ложь.
Либби расплывается в улыбке. Разговор на время прерывается, что дает мне возможность подумать о том, какие вопросы ждать от следователя. Предстоящая беседа с ним для меня полная неожиданность. Я рассчитывала, что просто напишу никому не нужное заявление, и все. Мне снова вспоминаются обвалившиеся камины. Что могут найти под их обломками?
Я поворачиваюсь к Либби.
— Мне неловко перед соседями по улице, что наш дом до сих пор лежит в руинах. Все разгребают свои пепелища. Не хочу, чтобы люди думали, будто мы не намерены убирать свой мусор.
— Дорогая, я уверена, соседи поймут и никто не станет вас осуждать, — успокаивает меня Либби. — Но пепелище и впрямь ужасное зрелище.
— Ума не приложу, с чего начать, где нанять рабочих, чтобы все расчистить, — говорю я, зная, что Либби, неиссякаемый фонтан услуг для несчастной соседки, выразит готовность помочь.
— Предоставь это нам с Честером. Уйма народу сейчас не у дел. Всегда найдутся
— Да нет, ты права. Осталось немного, — соглашаюсь я. — Кухонная плита. Обломки каминов. Несколько труб. Да ты и сама видела. Я была бы очень благодарна, если бы вы нашли для меня рабочих. Там, где я сейчас живу, у меня есть немного денег, я заплачу.
— За это не беспокойся. Потом разберемся. Скажи, ты уверена, что там не осталось ничего ценного? Ничего такого, что рабочие должны попытаться спасти?
— Нет, но я хотела бы быть там, когда они начнут разгребать пепелище. Вдруг… вдруг что-нибудь найдут.
— В этом положись на Честера. Он приведет рабочих, проследит, как они будут увозить мусор. Академия же сейчас не работает.
— Нет, я сама! Ведь… ведь это все, что осталось от моей жизни в том доме. Я должна быть там.
Либби треплет меня по руке.
— Ты же знаешь, все это можно заменить. Абсолютно все.
Я согласно киваю, словно она дала мне мудрый совет по поводу того, что мне самой не приходило в голову.
— Да, ты права. Спасибо, что беретесь помочь мне в этом.
— Правда, работы, возможно, удастся начать не сразу — только через пару дней, — продолжает Либби. — Пока то да се. Мы вообще бог знает сколько не могли убрать мусор из своего дома. Теперь, когда прошло некоторое время, договориться легче.
— Огромное спасибо.
— Слушай! А может, ты погостишь у нас несколько дней, мм? Это разумное решение, если ты настроена присутствовать при разборе завалов. К тому же вдруг полиция за это время что-то выяснит, вот ты сразу и узнаешь.
Пусть Либби и притащила меня в полицейский участок, но я ей благодарна за то, что пепелище на месте моего дома скоро расчистят. Я принимаю ее приглашение, но предупреждаю, что по пути мне нужно зайти в отделение «Вестерн Юнион» и телеграммой сообщить моим друзьям и Кэт, где я нахожусь.
Либби принимается рассказывать, что у нее есть лишние ночные сорочки, поскольку во время землетрясения они были в отъезде и она взяла с собой достаточно одежды. К нам подходит мужчина в коричневых брюках и рубашке с галстуком в горошек. Он садится на свободный стул рядом со мной, и я замечаю у него в руках лист бумаги с моими ответами.
— Миссис Хокинг, позвольте представиться. Следователь Моррис. Мне сообщили, что ваш супруг пропал без вести. Глубоко вам сочувствую. Надеюсь, мы сумеем помочь вам его найти.
— Спасибо. Я буду признательна за любую помощь с вашей стороны, — благодарю я как можно более искренне.
— Я был бы рад уделить вашему делу все свое внимание, — продолжает он, — но у нас до сих пор масса неотложных проблем после землетрясения.
— Да, конечно. Я понимаю.
— Вы ирландка, — констатирует он с едва заметной улыбкой.
— Меня обычно принимают за шотландку, — отвечаю я.
— У меня есть товарищ по колледжу, ирландец. Вы давно живете в Штатах?
— Почти четыре года.