Природа хрупких вещей
Шрифт:
Я беру носовой платок и кладу его в сумочку, рядом с документами.
— Сейчас я позову миссис Филдинг, и мы закончим допрос. Много времени это не займет. Вы будете отвечать так, будто я не показывал вам те документы. Договорились?
— Да.
— В отчете я напишу, что Клайд Мерриман восемнадцатого апреля находился в Сан-Франциско, пропал без вести во время землетрясения и пожара и, по всей вероятности, стал жертвой стихийного бедствия. Здешняя полиция наверняка со временем объявит его погибшим. В любом случае имени Клайд Мерриман больше не существует. Если
Сама эта мысль вызывает у меня отвращение.
— Не выжил. Это исключено! — восклицаю я.
— Надеюсь, вы правы.
Я не отвечаю, стараясь избавиться от сомнений относительно того, что Мартин сумел выползти из дома.
— Вы готовы к тому, чтобы я пригласил миссис Филдинг? — во второй раз спрашивает Логан.
Я отираю оставшиеся на лице слезинки, щиплю щеки, чтобы они немного порозовели, и приглаживаю волосы.
— Да.
Логан встает, идет к выходу, распахивает дверь и приглашает миссис Филдинг. Она возвращается в комнату и садится на свое место.
— Миссис Филдинг, пожалуйста, напомните нам, на чем мы остановились.
Стенографистка смотрит на лист бумаги, вставленный в ее необычную машинку — стенотип.
— «Вопрос: Тем не менее как я могу вам верить, миссис Хокинг, зная наверняка, что вы лжете мне относительно всего остального? Ответ: Я не лгу. Вопрос: Лжете. Лжете с самой первой минуты, как пришли сюда. Ответ: Неправда. Я… Вопрос: С той минуты, как представились».
— Благодарю, миссис Филдинг. — Логан сосредоточивает внимание на мне. — Итак, продолжим. Вы утверждаете, что отвечаете на мои вопросы со всей правдивостью. Тогда я спрашиваю: готовы ли вы под присягой подтвердить, что вас действительно зовут Софи Хокинг?
Он буравит меня напряженным взглядом.
— Готова, — отвечаю я.
— Готовы ли вы под присягой подтвердить, что вам неизвестно местонахождение человека, которого вы знаете под именем Мартин Хокинг?
— Да.
— Миссис Хокинг, готовы ли вы под присягой подтвердить, что лишь через полтора месяца заявили об исчезновении вашего супруга по той причине, что вам было все равно, где он находится?
— Да, готова.
— Почему вам было все равно?
— Потому что я не люблю его. Я вышла за него по расчету.
— Желаете что-нибудь добавить или изменить в ваших сегодняшних показаниях?
— Нет, сэр, — я качаю головой.
Логан пристально смотрит на меня.
— Что ж, тогда все. Похоже, мы закончили. Миссис Хокинг, еще раз благодарю, что вы почтили нас своим присутствием. Если нам станет что-то известно о вашем муже, мы вам сообщим, и надеюсь, вы поступите так же, если он вдруг даст о себе знать.
У меня от неожиданности приоткрывается рот. Мы закончили. Я ему больше не нужна.
— К… конечно.
— Я вас провожу. — Он встает.
Я поднимаюсь со стула, прижимая к себе сумочку. Логан открывает передо мной дверь. Мы выходим из отделения.
Мы останавливаемся в нескольких шагах от входа.
— Я говорил искренне, Соуирс Макгоу, — тихо произносит Логан. — Я верю в правосудие, но считаю, что его должны вершить те, на кого эта миссия возложена по закону. Вы меня понимаете?
— Я никогда не имела намерений взять правосудие в свои руки. Я только хотела…
— Вы понимаете, что я сейчас вам говорю, Соуирс?
— Да, — киваю я.
Он делает глубокий вдох и протяжно выдыхает.
— Езжайте домой и воспитывайте дочь.
Меня переполняет благодарность.
— Спасибо. — Жаль, что я не могу подобрать более проникновенных слов.
Логан кивает, и мой взгляд снова падает на трепещущую жилку, что бьется у него на шее. Я вернусь домой к своей дочери, буду строить для нее и для себя благополучную жизнь, но у него такой возможности нет. Некий коварный негодяй отнял у него любимых и теперь разгуливает по земле как ни в чем не бывало. Мне это ясно как божий день.
— Кого вы потеряли? — спрашиваю я.
Логан удивлен, но отвечает почти сразу:
— Жену и сына.
— Что с ними случилось?
Он опять делает глубокий вдох и протяжно выдыхает.
— Это выглядело как ограбление со случайными жертвами, а на самом деле так мне отомстил брат одного осужденного, которого я отправил на виселицу.
— Очень вам сочувствую.
Логан мотает головой, словно отвергает мои соболезнования; должно быть, опасается, что, приняв их, разбередит незаживающую рану.
— Над… надеюсь, вы еще будете счастливы, — со всем почтением говорю я.
Я даю понять Логану, что по собственному опыту знаю, как тяжела тропа утрат. Стараясь подбодрить его, я осознаю, что этот человек, с которым судьба тоже обошлась жестоко, только что вернул мне мою жизнь. Воображение рисует мой маленький домик рядом с «Лорелеей» — уголок, где живут надежды, где молчаливая Кэт, окруженная любовью, снова обретает голос. Я представляю Белинду и Эллиота: они женятся, их семья растет, пополняясь братиками и сестренками Сары. Я представляю, как сама я снова учусь верить людям и, может быть, верить в любовь хорошего человека. Сегодня мне напомнили, что не перевелись еще на свете воистину благородные мужчины.
Я представляю, как искупаю свои грехи, творя добро, помогая всем, кому только можно. Я представляю, как моя мама эмигрирует в Америку, заручившись обещанием, что ей дадут работу в «Лорелее». Представляю Кэт, окруженную заботой и любовью бабушки. Представляю, как ношу на груди носовой платок — символ моего прощения, напоминающий мне, что я все та же девочка, которую любил папа. Что я все та же сестра Софи, к которой она прижималась по ночам, когда ей становилось страшно. Что я — мать прелестной малышки, которую назвала бы Джульеттой. Но самое главное, я — мама Кэт, тетя Сары, подруга Белинды и Эллиота. Женщина, которой поверил сотрудник Маршальской службы США. Великодушный, благороднейший человек, которого я больше никогда не увижу.