Пришелец
Шрифт:
– Вы, друзья мои, странного с начала моего прихода в больницу, ничего не заметили?
– спросил всех (и Жанну в том числе) Пришелец.
– Ну и что дальше?
– Вообще, разные ответы последовали.
– А то… - заострил он их внимание, - сейчас будет моя "чистейшая правда"… Мне сдаётся, что мы скоро полетим. Вся больница. В прямом смысле слова, "полетим".
– Что значит "сдаётся"?!
– налетели некоторые на него с вопросами.
– Ты полагаешь, что мы "полетим", но не до конца уверен?
– Понимаете, в чём дело, - решил он рассказать всё по порядку.
– Началось это ещё вчера… Я вам говорю, тут же прервался он, если буду рассказывать правду, то…
– Да рассказывай, - уговаривали его, - чё мы тебе, не друзья - поверим!
– Итак, началось это вчера, - начал он рассказывать безо всяких "обиняков".
– Я проснулся. Назовём это "проснулся". Хотя, больше мне чувствовалось, что я родился, потому что не помню, чтоб я перед этим засыпал, или "умирал", если речь идёт о клинической смерти. "Родился" я не один. Неподалёку от меня находилось ещё восемь человек. Таких же как я… В смысле возраста, таких же. И все "проснулись". Поскольку вокруг нас никого не было и друг с другом знакомы мы не были, то тут же сдружились. Начали рассказывать много интересных вещей. И "раз пошла такая пьянка", то один из нас решил "пошалить"; сказал, что знает классный розыгрыш. Показал нам больницу, не объяснил правила игры, только сказал, что всем нам нужно прикинуться новичками и - кто во что горазд; и в разное время, в течении дня, разместиться на всех девяти этажах - по этажу на человека. И вот только теперь до меня начинает кое-что доходить… Такое у меня создаётся впечатление, что нечто свыше - что-то невидимое и могущественное - начинает контролировать все мои действия, потому что одно цепляется за другое, как я заметил. Я веду себя соответственно ребёнку - веду свою собственную бессмысленную, импровизированную игру - а всё вокруг происходит, словно ЭТО-НЕВИДИМОЕ дёргает меня за такие же невидимые ниточки. У меня, например, хорошо развита интуиция, в сравнении со всем окружающим нас человечеством, много силы, отличающейся от всех людей, какими бы тренированными они ни были. Много ещё разных других качеств, долго всё перечислять. И вот я начинаю задумываться, а на Земле ли я "родился"? А не принёс ли мой "эмбрион" космос. Конечно, я понимаю, что с логической точки зрения, всё это "детский лепет", но… я ведь отличаюсь от остальных, как я чувствую. Так вот, что это?
– И ты, своим мощным чутьём чувствуешь, что наша больница должна полететь?
– спросили его, решив, что всё что хотел, он рассказал.
– Я вам не могу объяснить то, что я ощущаю, - ответил Пришелец на вопрос, - это может быть долгим и нудным рассказом.
– Ну и расскажи, - предлагали ему.
– Ты ведь здорово рассказываешь! Всё равно, судя по твоим рассуждениям, нам тут ещё долго куковать.
– А по-моему, - выразила своё мнение по поводу услышанного Жанна, - ты всё врёшь, новичок. Выпендриваешься перед всеми. Ты ж у них теперь КОРОЛЬ!
– Не будь ты такой стервой, Жанка, - отреагировали ей.
– В жизни ведь тяжело тебе будет.
– Ага, - усмехнулся Пришелец, отвечая Жанне, - я помню, Король-Трамвай-шестой.
Жанна прыснула.
– А чё ты к нам таким тормозом пришёл?
– поинтересовался у пришельца Сеенко.
– Не развился?
– Ну почему же, я развит был с "пробуждения" не меньше чем сейчас. Просто я не понимал ещё, кто вы и как с вами надо себя вести. А потом постепенно стал вашим "зеркальным отражением". Попал бы я к чмырям, был бы чмырём. Но НЕВИДИМКА хоть как не переставал бы дёргать меня за ниточки.
– Ты считаешь, - обратилась к нему Жанна, - что для каждого надо быть его "зеркальным отражением"? Это твоя мудрость? А просто - самим собой -
– "без отражений", вести себя со всеми так как тебе нравится, если, конечно, тебе не нравится быть отражением, но ты выжимаешь из себя все соки. Так нельзя?
– Ты уже всё сказала, - ответил он, - мне нравится быть отражением; особенно я счастлив, когда "зеркало" кривое. Только иногда я сам не понимаю, зеркало ли во мне находится или что-то другое. Вот сейчас, например, начинаю задумываться, а правильно ли я сделал, убив Конькова.
– Так ты его убил?!
– Да, - грустно ответил Пришелец, - по глупости. Дурацкий сон приснился моей молодой-бестолковой черепушке, в которой мозгов ни на грамм, вот я и… решил, что наше общество должно истреблять искривление - уродство, изготовляемое кустарным методом. А сразу, как убил, и задумался.
– А Говлиновича куда дел?
– любопытствовал Сеенко, хоть и давно уже догадывался.
– Не будем об этом, - ответил Пришелец.
– Безумен я тогда был, как снег…
– Как кто?
– "Снежные кресты" Олега Абазина не читали? Там тоже, - снег с небес выпал среди лета, чувствуя себя стопроцентным инопланетянином, и давай пожирать народ толпами, пока вокруг никого не осталось, кроме двух-трёх компашек. Глупый рассказ. Так вот, снег тот был только сначала безумен. А потом, отлежался на Земле, набрался от неё мудрости и стал дотого нормальным, что автор аж рассказ не дописал, остановившись на самом интересном месте.
– Пришелец, - обратился к нему Сеенко, - так ты так и не ответил, что там в коридоре происходит.
– Я отвечу, - ответил он через не хочу, в то время, как Жанна удивилась имени новичка и ей всё объяснили о этом прозвище.
– А ты, цыпочка, - повернулась зловещая старуха к Лизе, - ножку подвернула? А давай я вывих твой тебе вырежу скальпельком своим?
– Ты вывих в мозгах своих вырежь!
– ответила ей Лиза своим бесстрашным, отчаянным голосом, пока брат её наносил старухе боковой удар в голову (занятия боксом в поздней юности - это перед теми порами, когда его мать с отцом забыли про ремень - помогли ему сейчас справиться с этой худосочной тварью, не прибегая к поискам чего-нибудь металлического и увесистого, чего в подобных ситуациях никогда не подворачивается под руку). Старухина голова относила всё тело в сторону, примерно на три-четыре метра; старуха падала на пол, ударялась по пути головой о угол бетонной стены, но тут же поднималась на ноги, как зомби, оживающие мертвецы, из одноимённых фильмов, и продолжала атаку.
Пётр энергию вовсе не тратил, нанося ей во многие части тела молниеносные удары, - как только старуха поднималась с пола и размахивала скальпелем, так и этак пытаясь хоть куда-нибудь попасть, - это для него было неописуемейшим удовольствием - давно он уже свои натренерованные кулаки ни об кого не чесал.
Недолго продолжалась эта процедура, пока старухе не надоело такое убивание времени (до вечера нужно было успеть переделать ещё массу дел) и пока она не оставила их двоих в покое, испарившись в ближайшем коридоре с бормотанием, "ничего, таких как я мало; больше - страшнее меня!".
– Всё, - с облегчением произнесла Лиза, - пошли отсюда. В лесу скроемся, если старая карга говорила правду про "скорые помощи".
– Да погоди ты, - задумался о чём-то Пётр.
– Что ещё?
– не понимала она его.
– Я что-то вспоминать начинаю, - вырвалось из его уст.
– Что ты вспомин… Ты с ума сошёл, Петя! Уносим отсюда ноги!! Я-то думала, враньё всё то про детскую больницу, а тут вон аж как! УХОДИМ, ПЕТЯ!!!
– проорала она ему в самое ухо.
– Не, ну ты секунду можешь подождать?
– задумчиво бормотал он.