Пришелец
Шрифт:
– Ох ты, полегчало!
– произнесла сестра (звали её Лизой) брату (звали его Петром), войдя в проникнутые зловещей настораживающей тишиной коридоры детской больницы.
– Нога, что ли?
– осведомился Петя.
– Ну!
– не верила та сама своему состоянию.
– Как-то меньше болит. Как будто больница эта какая-то целительная.
– Какая-то в ней, значит, хорошая энергетика, - изрёк Петя.
– Где-то я читал про это. Может пройдём чуть-чуть вглубь больницы, так у тебя нога вообще пройдёт?
– Да я тебе
– вскрикнула Лиза.
– Дочего же ты у меня тупорылый!
– Как, наврала?!
– остановился он и отдёрнул её руку с своего плеча.
– Ты за дурака-то и за тупорылого у меня ответишь!…
– Нога на самом деле стала болеть ещё больше, - объяснила она ему, стоя на одной ноге, - как мы сюда вошли. Ты ж к оттенку того, что я говорю приглядывайся-то, не только слушай слова, и не будешь тогда таким лохом.
– Слушай, ты прямо наказание у меня какое-то!
– отреагировал Пётр на все вместе взятые совокупности её поведения.
– И я должен после этого помогать тебе идти?
– Всё равно, больница-то добрая, - проговорила она.
– Разве ты по царящей вокруг атмосфере не чувствуешь доброты? Она ведь так и веет вокруг, так и летает вместо воздуха.
– Ты что, напердела?
– принюхался он и Лиза в одно мгновение разразилась хохотом.
– Боже мой, какая же ты всё-таки дура!
– пытался он перекричать её хохот.
– Не выросла с трёх лет ни на сантиметр!
– Сам ты дурак!
– перестала она хохотать.
– Ты привёл меня сюда зачем?, чтоб пешком бродить по всем девяти этажам; лифты в этой заброшенной больничке наверняка не работают!
– Почему, заброшенной?
– полюбопытствовал он.
– А ты посмотри вокруг. Или, хотя бы, прислушайся…
– Опять воздух испортить собралась?
– Я серьёзно, - сделала она серьёзную мину.
– Ну почему же, - отозвался он на её серьёзность, - я, когда мы сюда входили, что-то слышал… Не то, что беззвучно прозвучало позже, а… По-моему, чьи-то голоса слышал.
– Детские или взрослые?
– Кажется, взрослые.
– А ты перекрестился? "Кажется"!
– А чё ты испугалась-то тогда?
– решил он, или сменить тему, или ответить на её вопрос.
– Решила тебе подыграть, - ответила она.
– Слушай, пошли отсюда!
– наскучило ей это присутствие в пустынной больнице, поскольку старший брат её безмолвствовал.
– Да подожди ты! Пешком что ли пять километров пойдёшь с вывихнутой ногой?!
– Ничё, доберёмся как-нибудь!
– Давай ещё поищем чуть-чуть, - уговаривал он её, не представляя, как он потащит её на себе в гору пять километров, а в травмпункте она обязательно расхохочется ему в лицо и скажет, что он опять лопухнулся; а он в ответ сестрёнку свою даже мизинцем не тронет, благодаря воспитанию (если ему в детстве и удавалось отшлёпать свою зловещую сестрёнку, то ни мама ни папа не верили не единому его слову, а молча снимали ему штаны - это было в каждом случае обязательно, хоть на улице, хоть в школе, хоть где - и долго драли двумя или тремя - если Лиза им помогала - ремнями. Но, несмотря ни на что, Петя на жизнь не озлобился, и до сих пор поддерживал с сестрой приятельские отношения).
– Медики сейчас бастуют и поэтому мало кто работает. Но ведь чтоб полностью пустая больница, без врачей, такого ведь не может быть! Хоть кого-нибудь, да… - Он машинально отскочил в сторону, как будто ему что-то показалось, и худосочная старуха
– Я тебе покажу, педики бастуют!!
– прошипела старуха, развернувшись и изготовившись повторить неудавшееся нападение, - я тебе устрою пустую больницу, щенок чёртов!!!
– Судя по её голосу, она, как и Кучко из 709-й, была хорошо обезвожена.
– Петя, убегай!
– взвизгнула Лиза.
– Я защищусь.
– Я тебя вместе с твоим петушком… - хрипела она, молниеносно выкидывая сжимающую скальпель руку в сторону Петиного лица, -…вылечу! Все внутренности вам херургирую!
Пётр успел отбежать в сторону и даже краешком скальпеля его не задело.
– Не дёргайся никуда отсюда, петух жареный, - цедила старуха, ухмыляясь обезображенным яростью, злобой и отъявленным сумасшествием лицом, - пока тебя в сраку не клюнули! Далеко ты не убежишь - скорая помощь тебя быстренько догонит!
Пришелец вытащил связанную медсестру в коридор, вернулся через секунду, подошёл к окну и задвинул разноцветные шторы.
– Нафига ты это?
– усмехнулись ребята.
– Время пришло, - ответил Пришелец.
– Все сейчас так делают.
– А в коридоре, чё там?
– не выдержали-таки и спросили у него.
– Не скажу, - ответил тот.
– Вы мне не поверите, даже если я вам навру.
– Ну скажи!
– начали канючить все, кроме, разумеется, понимающей свою беспомощность (любой приёмчик против этого странного новичка окажется нулевым) Жанны.
– Хорошо, - согласился он, - я скажу вам чистую правду, но только с условием. Принимаете ли вы условия?
– Рассказывай, - заинтриговались все, - плевать на всё!
– Тогда моё условие: пусть каждый из вас забожится на защекана, что сегодня вы из палаты не выйдете.
– Божатся только защеканы, - отреагировали ему.
– Да и как мы выберемся "через твой труп"? Самбистка, и та не сумела преодолеть барьер…
– Тогда я молчу.
Все поклялись, кто чем мог. Осталась очередь за Жанной.
– А мне что, - подала она саркастический голос, - тоже божиться?
– А как же!
– последовал от Пришельца ответ.
– Что ты, особенная? В крайнем случае, принесу отрезанный хер Концова, он у него до сих пор стоит от твоих прелестей.
– Да хрен с ней!
– последовали возгласы, - пусть хоть сейчас выходит! Всё равно, она нам не даст, не будем же мы насиловать её.
– Нельзя терять людей!
– объяснил им Пришелец, как недоразвитым существам.
– По углам - по щелям нужно прятаться. Может так только и выживем. Тараканов ведь не давят, если их не видно, а с людьми корабль не полетит.
Все молчали, не перебивая, будто каждый боялся, что рассказчик обидится и прервётся на самом интересном месте, или многие понимали "принцип хорошей книги" - не поймёшь ни смысла ничего, пока всё не дочитаешь до конца (самое главное ведь всегда в конце!).