Приснись мне, убийца
Шрифт:
– Не всегда получается с сыном к вам приходить, – сказал Большаков, будто извинялся. – Все больше жена его сопровождает. А сегодня вот вырвался.
– Вы один?
– Да. Хотел поговорить с вами.
– О сыне?
– Да. Я все время в напряжении. Будто жду.
– Чего?
– Не знаю. Каких-то неприятностей с Виталиком. Припадка, например.
– Его может и не быть.
– Совсем?
– Совсем. – Хургин говорил мягко, и в его голосе Большакову опять слышалась
– Какие?
– Которые я вам прописал.
– А, эти, – вспомнил Большаков. – Да, принимаю.
– Помогает?
– Да, – ответил неуверенно Большаков. – Мне от них легче.
Хургин вздохнул.
– Так не пойдет, – сказал он.
– Что именно?
– Предписания врача надо выполнять.
– Вы о чем?
– О таблетках. Ведь не принимаете вы их.
Большаков задумался.
– Да, – кивнул он после паузы. – Не принимаю.
Он при этом посмотрел довольно дерзко, будто хотел сказать: ну и что мне за это будет?
– А почему?
– Пустое дело, как мне кажется, – продолжал дерзить Большаков. – Желудок лечить или сердце, к примеру, – это я понимаю. А эти ваши таблетки от чего?
– От настроения вашего жуткого, – сказал Хургин. – Я по-простому объясняю, чтобы вам понятно было. Вы находитесь в состоянии перманентного стресса.
– Еще бы, – огрызнулся Большаков. – При моей-то работе…
– Тяжелая работа?
– Очень.
– И ночами приходится работать?
– Да.
– Вот мои таблетки вам и пригодились бы.
– Вы так думаете? – спросил без особого энтузиазма Большаков.
– Я в этом просто уверен.
– Хорошо, я буду их принимать, – сказал Большаков, чтобы быстрее покончить с этим, и провел ладонью по лицу.
Было видно, что он измотан.
– А о Виталике не переживайте, – произнес Хургин. – Все наладится у него. Я слежу за его состоянием, и у меня такое чувство, что мы победим болезнь. Мы ее вовремя нащупали.
– Значит, все-таки эпилепсия?
– Да, – ответил Хургин.
Большаков прикрыл глаза.
– Никогда не думал, что с моим ребенком такое может случиться.
Его измученная душа жаждала утешения. Потому он и пришел в этот кабинет.
– Вам надо отдохнуть, – сказал Хургин. – Иначе сорветесь. Послушайте меня. Возьмите отпуск недельки на две, поезжайте куда-нибудь, ну, не знаю… на природу, где лес, река…
– Нет, не получится, – оборвал его Большаков.
– Почему?
– У нас в управлении все отпуска отменены. Обстановка сложная в городе, из-за этих последних убийств. Вы же слышали, наверное?
– Об убийствах?
– Да.
– Слышал.
– День и ночь землю носом роем, и пока
– Что, один и тот же убивает? – не поверил Хургин.
– Похоже, что да.
Глава 13
К профессору Вольскому Козлов поехал вместе с Викой. Он ее с собой взял специально, потому что чувствовал безотчетный страх в душе. Один он был ничто.
Вольского они обнаружили в преподавательской. Розовощекий гном сидел за видавшим виды столом и, кажется, дремал, потому что вздрогнул, когда Козлов открыл дверь.
– О! – сказал Вольский, его розовые губы сложились в колечко и образовали букву «о». – Неужели ты так быстро успел все подготовить, Олег?
Вика пряталась за спину Козлова.
– Я пришел, чтобы извиниться перед вами, – сказал Козлов.
Если сказать по чести, ему не было сейчас стыдно, все перевешивал ужас. Он испытал шок сегодня утром, и все остальные чувства в нем умерли, потому что казались мелкими и незначительными.
– Да, ты неприятно поразил меня, – согласился с готовностью Вольский.
Он не собирался уничтожать своего непутевого ученика, но отеческое внушение не могло помешать, как ему представлялось.
– И если бы я не знал тебя прежнего, такого, каким ты был раньше…
Козлов слушал с отсутствующим выражением на лице. Он и не хотел ехать сюда, но Вика настояла с непонятным для него упорством. И сейчас она зачем-то вмешалась, сказав торопливо из-за спины Козлова:
– Он больше не будет, Дмитрий Николаевич.
Вольский, будто только что обнаружил ее присутствие, с готовностью вытянул свою голову с серым пучком волос и произнес елейным голосом:
– А что это за адвокат появился у моего аспиранта? – Погрозил нестрашно пальчиком и засмеялся дробным смехом. – Ох, подозревал я, что неспроста в поведении Олега появились некоторые странности…
Козлов при этих словах дернулся, и его лицо скривилось, но Вика поспешно погладила его руку.
– Мне можно с вами поговорить? – спросила она.
– Да, конечно, – профессор склонил набок голову, изображая внимание.
– Олег, ты извини, пожалуйста…
Только сейчас Козлов понял, что Вика хочет, чтобы он ушел. Оставил их одних.
– Что такое? – спросил он грубо, раздражаясь в одно мгновение.
– Я хочу поговорить с Дмитрием Николаевичем.
– Я тебе не мешаю!
– Конечно, не мешаешь, – мягко согласилась Вика. – И все-таки я хотела бы…
Козлов не дослушал и вышел в коридор, громко хлопнув дверью. Этот звук пугливо убежал вниз по лестнице и вскоре вернулся эхом.