Присяга Российской империи

Прозоров Александр Дмитриевич

Зато и русские выследить единственный опасный для них сейнер не смогут. Полковник упрямо продолжал каждые два дня встречать дальневосточных рыбаков, покупать рыбу, снабжать топливом и отправлять в море. Он нутром чувствовал за собой постоянное наблюдение и мысленно усмехался: ну-ка, славяне, разберитесь, кто приходит сюда по личному делу, а кто по делам ЦРУ? Проследите за всеми в бескрайнем Тихом океане. Посмотрим, что у вас получится.

Единственное, за что впервые за много, много лет не беспокоился Халдзат — так это за свою безопасность. Его внешняя рыбозакупочная деятельность не представляла ни для кого никакой опасности, в планы операции были посвящены только свои, да и коттедж, в который он въехал полгода назад, оплачивался со счетов не разведуправления, а Фемы. То есть — с частных счетов. Получалось, что он и вправду остепенился,

ушел на покой, снял дом за свои деньги и занялся бизнесом. Чего опасаться тихого мирного старика? Пора бы русским снять свое наблюдение…

* * *

Обойдя обшитый серым сайдингом дом, стоящий напротив коттеджа, с черного входа, Исбаев жестом приказал моджахедам занять позиции по углам, затем подошел к задней двери, достал пистолет с глушителем и методично расстрелял всю обойму в косяк возле задвижки — след широкого засова хорошо пропечатался на дереве после нескольких попыток захлопнуть дверь с выдвинутым язычком. Экономить в такой ситуации не стоило: чем больше постараешься, тем меньше шума произведешь потом.

Поменяв обойму и передернув затвор, он рванул дверь на себя. Разлохмаченный косяк не выдержал, и с коротким хрустом разломился. Саид скользнул в образовавшуюся щель, мягкими шагами взбежал наверх, прислушиваясь к каждому шороху. Со стороны спальни слышалось сонное бормотание. Наверное, хозяева все-таки услышали хруст и теперь обсуждали, нужно ли идти, проверять, в чем дело, или отложить это до утра.

Где находится спальня, Исбаев знал точно — именно в ее окне свет всегда гас последним. А потому моджахед мог действовать быстро и уверенно: подошел к двери, взялся за ручку левой рукой, резко ее повернул, рванул к себе и тут же выстрелил — дважды в один вздыбленный край одеяла, дважды в другой. Неверные успели только предсмертно захрипеть, так и не поняв, что случилось. Тем не менее Саид подошел ближе и сделал по одному контрольному выстрелу в голову каждого.

Теперь ему осталось только вернуться к дверям, забрать пулемет и сделать последний предупреждающий жест юным борцам за веру: «Приготовиться!».

Позицию себе Исбаев выбрал на крыше гаража — плоской, и выступающей немного в сторону от дома. Лишних три метра высоты позволяли ему просматривать поверх кустов и улицу в обе стороны, и коттедж напротив. Там, у входной двери, как раз курил один из охранников американца. Саид торопливо раздвинул сошки, поставил пулемет, залег, поймал его на мушку, взглянул на часы… и с явным сожалением отпустил приклад: он занял свое место на три минуты раньше времени.

Возле универсама три тени прокрались к грузовику. Идрис, достав из кармана выкидной нож, заглянул в кабину — но всемилостивый Аллах уберег водителя, внушив тому мысль зайти в магазин.

— Подсадите, и обходите универсам, — скомандовал бей, закидывая снайперскую винтовку за спину.

Новобранцы, прихватив его с боков, помогли ухватиться за нижнюю ступеньку лестницы, после чего побежали вдоль стены.

Чеченец поднялся наверх, быстрым шагом пересек крышу, снял с плеча винтовку и прилег у небольшого парапета. Посмотрел на часы: еще минута. Идрис снял крышки с оптического прицела, быстро осмотрел стоянку. Два охранника сидели в прозрачной будке и, похоже, играли в карты. А еще — в самом дальнем краю автостоянки, у темных зарослей кустарника, стоял темный «Шевроле». И если бы Нахчию потребовалось обеспечить пути отхода на случай опасности — он бы поставил запасную машину именно там. Проломиться через кусты, перемахнуть ограждение, прыгнуть за руль и нажать на газ — две минуты, и ты уже уносишься прочь со скоростью шестидесяти миль. А тяжелую машину на всем ходу не так-то просто остановить даже из заранее подготовленной засады.

Снайпер посмотрел на часы и передернул затвор: пора. На расстоянии шестисот метров от него точно так же посмотрел на часы пулеметчик на крыше гаража и снова прильнул к прицелу: охранник у дверей продолжал курить. Исбаев достал из кармана телефон, набрал номер:

— Девушка, перешлите сообщение на пейнджер абоненту четырнадцать-двадцать два. Билет на поезд куплен, поезжай домой. Подпись — Роберт.

Саид уронил телефон на крышу, тут же прижался щекой к прикладу, поймал в прорезь прицела алую точку и плавно нажал на спуск. Грохот короткой очереди практически слился с оглушительным взрывом: под «Шевроле» выросло огненное облако, подкинувшее машину никак не меньше, чем на двадцать метров, после чего она

грохнулась вниз, разбрасывая вокруг стеклянные брызги, дверцы, детали кузова. Наружу вылетели два бесчувственных куля с болтающимися руками и ногами — после чего машина гулко грохнула еще раз, и вокруг полыхнуло озеро огня.

Исбаев неторопливо подобрал телефон, отключил и убрал в карман. Снова прильнул к прикладу, осматривая дом через прицел. На втором этаже зажегся свет — и пулеметчик тут же выпустил туда длинную очередь, перечеркивая помещение от стены до стены. Снизу послышался однотонный вопль, сопровождаемый безобидным на слух стрекотом «Узи». Новые моджахеды не испугались-таки и пошли в атаку. Второе слева окно попыталось ответить огнем — но Саид мгновенно заткнул его из «ручника».

На крыше универсама Нахчий тихо чертыхнулся: охранники автостоянки выскочили на лестницу и во все глаза уставились на зарево за ближним домом, не замечая, как через их территорию несутся двое посторонних. Новобранцы тоже не обращали на охрану никакого внимания. Чеченец снова выругался, навел перекрестье прицела в спину более щуплого стража порядка, в область поясницы, выстрелил. Человек в трехстах метрах от него взревел от неожиданной боли так, что стало слышно даже на крыше, упал, покатился по ступенькам. Его напарник повернулся на звук выстрела, увидел кровавые пятна, бьющегося в судорогах товарища и — наконец-то — бегущих неподалеку людей в камуфляже. Тоже заорал, схватился за пистолет, принялся стрелять. Естественно, со страху и от неожиданности промахнулся — но моджахеды остановились, открыли беспорядочный ответный огонь. Стекла будки мгновенно повылетали, фонарь внутри погас. В охранника никто не попал, но это и не требовалось. Если в коттедже подумают, что их атакуют только с одной стороны — мгновенно заподозрят ловушку на путях отхода. А сейчас все выглядело вполне нормально: взяли в кольцо.

Идрис довольно усмехнулся и вместе с прицелом перевел взгляд на стену кустарника. Откуда-то издалека послышался натужный вой полицейских сирен.

* * *

Рональд Халдзат только начал погружаться в долгожданную дрему — когда по окну ударил алым оглушительный взрыв, быстро перешедший в беспорядочную стрельбу. Разведчик, не дожидаясь особого приглашения, слетел с постели, на ходу подхватив одежду и, прижавшись к стене за камином принялся торопливо одеваться. В судорожном стрекоте автоматов его ухо мгновенно выхватило короткие и уверенные, явно прицельные пулеметные очереди.

«Дело плохо, — понял он. — Работают профессионалы, да еще боевым оружием. Эти, если решили убрать, своего добьются».

Впрочем, подобные мысли отнюдь не навеяли на Халдзата уныния. За его долгую биографию всерьез разведчика пытались убрать раз двадцать, но он все еще продолжал дышать и работать.

— Господин полковник! — наконец-то добежал до спальни лейтенант Микки Розваль. — На нас напали!

— Надо же, а я и не заметил, — саркастически усмехнулся Халдзат, заправляя рубашку в брюки.

— Трое подбираются с улицы, двое с автостоянки, под прикрытием пулеметов, — выдал уже более конкретную информацию сотрудник службы физической охраны. — Они подорвали Стива и Рональда, Газ и Эрни не отвечают на вызовы.

— Ерунда, их не так уж и много. У вас пятеро подчиненных, лейтенант, налаживайте оборону! При том шуме, что здесь творится, полиция примчится минуты через три.

* * *

Полиция ехала кучно. Две машины с северной оконечности улицы, еще три — с южной. Но прошедший по военным дорогам не один год Исбаев был не тем человеком, который дрожит от пустого шума — пусть этот шум и называется включенной сиреной. Он перекатился по крыше в сторону, навел оружие на противника, нажал гашетку. Посланные уверенной рукой тяжелые остроконечные, со стальным сердечником пули калибром семь и шестьдесят две десятых миллиметра с дистанции восьмисот метров прошивали машины, словно тонкую фанеру, разрывая соты радиаторов, раскалывая хрупкие силуминовые блоки цилиндров, оставляя в лобовых стеклах аккуратные дырочки и вынуждая предсмертно всхрапывать сидящих за ними людей. Два проблесковых огня из трех погасли, еще один отвернул в сторону и остановился. Саид стремительно перекинул огонь в противоположном направлении, доказав двум еще целым машинам, что в реальном боевом столкновении обычным стражам порядка делать нечего. Потом поменял опустевший магазин и короткой очередью «погасил» огневую точку, возникшую в одном из окон коттеджа.