Присягнувшие Тьме

Гранже Жан-Кристоф

Я не сразу поднялся. Я пробормотал себе под нос:

— На месте преступления, где нашли тело Сильви Симонис, была надпись на коре дерева: «Я ЗАЩИЩАЮ ЛИШЕННЫХ СВЕТА»…

Я услышал над собой хриплый голос ван Дитерлинга:

— Пора понять, Матье. Эти убийства образуют одно целое. Они принадлежат одному кругу. Адскому кругу.

Я повернулся к прелату:

— Выходит, Агостина — одна из «лишенных света»?

Кардинал подал знак префекту, который открыл дверь, потом ответил мне:

— Худшая из всех.

И снова коридоры.

Снова префект со своими ключами святого. Петра.

Мы

странствовали по Ватикану под покровом тайны.

Но мы были не одни — нас сопровождали два священника атлетического телосложения. Кардинал, превосходивший ростом своих телохранителей, шел быстрой, энергичной походкой, придерживая сутану. Его наперсный крест, а может быть, четки, которые я не заметил, позвякивали в такт его шагам.

Еще одна лестница. Резерфорд отпер дверь. Теперь мы шли по подземелью. По моим оценкам, мы должны были проходить под двором Пинии. Я слышал о секретных архивах Ватикана — подлинных, а не тех, что открыты для исследователей. Запасниках, хранящих тайную память Святого престола.

Здесь уже не было ни картин, ни резьбы. Бетонные потолки голы и покрыты бороздками. Для освещения пользовались лампами в металлических сетках. Один за другим следовали залы, в которых на стальных полках плотными рядами стояли папки желтого или бежевого цвета. Хранилище выглядело как архив любой бюрократической организации. Я задыхался от запаха бумаги и пыли. Ни ван Дитерлинг, ни Резерфорд не снисходили до комментариев.

Еще одна дверь, поворот ключа.

За дверью обнаружилось погруженное в сумерки помещение высотой в человеческий рост. На стенах — полки с сотнями книг. Чувствовалось, что воздух здесь поддерживается в определенном состоянии и является объектом неустанной заботы. Резерфорд подтвердил:

— Температура здесь никогда не превышает восемнадцати градусов. Влажность тоже под контролем. Максимум пятьдесят процентов.

Я приблизился к серым переплетам с золотым тиснением на корешках. На всех было одно и то же слово: INFERNO, [26] за которым следовало число: 1223, 1224, 1225… Позади меня раздался голос ван Дитерлинга:

— Вы знаете, что такое «преисподняя» библиотеки, не правда ли?

— Конечно, — ответил я, не спуская глаз с пронумерованных корешков. — Это помещение, куда ссылают запрещенную литературу: эротические книги, описания насилий, все сюжеты, не прошедшие цензуру…

26

Ад (лат.).

Он приблизился и провел длинными пальцами по шеренге томов:

— Всем полицейским следовало бы быть интеллектуалами. Всем полицейским следовало бы учиться в семинарии… В Ватикане не плохо бы ввести такую специализацию. Здесь у нас находится «преисподняя в преисподней» — собрание всех книг о дьяволе.

— Неужели их так много?

— Это необъятная тема, которая нас всегда интересовала.

Он указал на проем в глубине комнаты, которого я не заметил:

— Прошу вас.

За проемом оказалась комната, еще меньше. В центре стоял письменный стол с компьютером и настольной лампой: читальный зал.

— В этой «преисподней», — продолжал сановник, —

мы выделили уголок для литературы, посвященной «лишенным света».

Серые книги на полках, те же самые позолоченные надписи INFERNO…

— Мы объединили здесь все свидетельства о негативных NDE. Тексты, картины, рисунки, всяческие упоминания. Это редкий феномен, но повторявшийся на протяжении веков, его следы мы находим в самых древних цивилизациях. Меняются слова, религии, но это все та же история. Выход из тела, туннель, тоска, демон…

— Почему вы это скрываете?

— Я вам уже сказал. Мы не хотим содействовать злу. Представьте себе, что будет, если средства массовой информации завладеют таким секретом. Психическое путешествие, которое позволяет войти в контакт с дьяволом. Тогда бы месяцами только об этом и говорили. Сатанизм уже захватил многих. В одной Италии, по нашим оценкам, насчитывается три тысячи сатанинских сект. Не стоит усугублять проблему.

Кардинал подвинул стул к письменному столу:

— Устраивайтесь. Мы покажем вам некоторые важные документы.

Прежде чем я успел сесть, ван Дитерлинг надел очки и набрал код на клавиатуре компьютера. На экране появился герб Святого престола: папская тиара и два скрещенных ключа святого Петра.

— Мы не можем вам предоставить оригиналы. Никто к ним не притрагивался уже многие годы.

Он схватил мышку.

— Читайте и запоминайте, — сказал он, щелкнув по иконке. — Мы не разрешим вам ничего вынести. Ни одна строка не выйдет за пределы этого зала.

Я уселся, программа уже работала.

— Оставляю вас наедине с этим ужасным легионом, Матье. Легионом проклятых. Помилуй их, Господи. Lux aeterna luceat eis, Domine. [27]

68

Первый документ относился к VII веку до нашей эры. Из вводной заметки следовало, что это фрагмент глиняной таблички, найденной среди руин храма в Ниневии, древней столице Ассирии. Текст представлял собой версию эпизода из эпоса о шумерском герое Гильгамеше, царе Урука. Под сканированным изображением отрывка, написанного клинописью, давался перевод на современный итальянский язык.

27

Свет вечный да воссияет им, Господи (лат.) — слова из католической заупокойной мессы.

В этом эпизоде Гильгамеш покидал свое тело и нырял в черный колодец, на дне которого горел красный свет, в котором вились мухи и мелькали лица. В этом мраке его ожидал демон. Край обломка таблички обрывал повествование на том месте, где Гильгамеш вступил в разговор с этим созданием.

Я открыл второй документ. Фотография фрески. Согласно комментарию, эта серия рисунков украшала погребальную камеру царицы в Напате, священном городе на берегу Нила в Судане, и относилась к кушитской цивилизации, развившейся в тени Египта примерно в VI веке до нашей эры. В комментарии уточнялось, что культура кушитских правителей, называемых «черными фараонами», еще плохо изучена. Но приведенная в качестве иллюстрации негативного NDE фреска была абсолютно недвусмысленна.