Присягнувшие Тьме
Шрифт:
— Он был здесь несколько дней. Он на тебя не похож. Намного слабее, чем ты.
— Люк слабее?
— У него решительный вид, это так, но в нем нет никакой основы, никакого стержня. Он находился в свободном падении. В то время как ты… ты барахтаешься, зацепившись бог весть за какую нитку…
— Между вами что-то произошло?
Снова смех:
— Ну что за мысли! Он не создан для любви. Во всяком случае, для такой любви.
— Я тебя не об этом спрашиваю. Почувствовала ли ты что-нибудь к Люку?
Манон взлохматила мне волосы:
— Ты
— Он говорил это?
— Повторял не останавливаясь. Дикие объяснения. Но я ему не поверила.
У меня в голове сверкнула молния. Я и не подозревал о подобной возможности! Люк влюбился в Манон, и это стало причиной его самоубийства! Он загубил свою жизнь, потому что какая-то беспечная девушка сказала ему «нет». Люк обожал Манон со всей страстью фанатика, а она оттолкнула его со смехом, низвергнув в ад.
— Откуда такая самонадеянность? — сказал я сухо. — Люк, может быть, сходил по тебе с ума.
— Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени?
Я не ответил. Я только что совершил ошибку. Такую, которой ждут от подозреваемого глубокой ночью, когда он находится под арестом. Манон серьезно смотрела на меня:
— В чем дело? Ты же сказал, что его перевели?
— Я тебе солгал.
— С ним что-то случилось?
— Он покончил с собой. Две недели тому назад. Но выжил и находится в коме.
Манон встала на колени рядом со мной.
— Как? Как он покончил с собой?
Я рассказал подробно. Про утопление, про пояс с камнями, про спасение и про использование аппарата искусственного кровообращения. Как и в ее случае.
Она молчала. Потом встала, обнаженная, и долго смотрела через окно на ночное небо, прижав лоб к стеклу. Продолжая стоять спиной ко мне, она прошептала сдавленным голосом:
— Таких негодных легавых, как ты, еще свет не видывал!
Что-то похожее мне уже говорила Агостина Джедда. Пожалуй, в конце концов меня в этом убедят… Но в чем дело? Я ожидал головомойки — за то, что не сказал правду. Но не этого разочарованного тона. Я ответил:
— Я должен был раньше тебе об этом сказать, я знаю, но…
— Люк не покончил с собой. — Она обернулась и подошла ко мне; взгляд ее был гневным. — Черт, как ты этого не понял?
— Что?
— Он не покончил с собой. Он воссоздал, пункт за пунктом, мою гибель!
Я не понимал. Она продолжала стоять, потом с силой вцепилась мне в волосы:
— Ты не сечешь? Он по собственной воле впал в кому, чтобы увидеть то, что якобы видела тогда я! Он попробовал испытать предсмертный опыт, надеясь, что он окажется негативным!
Я ничего не сказал, пытаясь сосредоточиться на том, что складывалось у меня в голове из отдельных фрагментов. За несколько секунд все встало на свои места. Я понял, что Манон права. А она кричала, склонившись надо мной:
— И ты утверждал, что знаешь его? Что он твой лучший друг? Черт, ты совершенно ничего не понял! Люк — фанатик.
Каждое слово — как поток лавы.
Каждая мысль — как кол в сердце.
Я больше не мог говорить — впрочем, и сказать было нечего. Манон в долю секунды догадалась о том, над чем я бился уже две недели. «Я нашел жерло», — сказал Люк Лоре. Это означало, что он нашел лазейку, способ встретиться с демоном. Войти в кому, чтобы попасть в небытие.
Люк отправился на встречу с дьяволом в глубины бессознательного.
91
Снова полил дождь. Через окошко я созерцал струйки лунного света, преломлявшиеся в пятнах на стекле, серебрившие пузыри, блестевшие, как сахарная вата. Новая сигарета. В своих размышлениях я шел по краю бездны, но каждая новая мысль укрепляла почву под моими ногами.
Отдельные детали соединялись в картину.
Люк все организовал, все подстроил. Он воспроизвел каждую подробность утопления Манон — не для того чтобы погибнуть, а чтобы выжить. Он наелся, чтобы погружение было как можно более быстрым и чтобы его организм сразу же охладился. Он открыл ворота шлюза, чтобы его отнесло к камням, где он должен застрять. И еще больше замерзнуть. Но он рассчитал так, чтобы утонуть за пять минут до приезда садовника. Именно через столько времени наступает смерть.
Он учел и еще одно обстоятельство. Врач из Шартра уточнил, что машина скорой помощи тогда находилась поблизости. Странный вызов заставил их выехать. Это звонил сам Люк, чтобы его как можно скорее отвезли в клинику. И не в какую-нибудь, а в Отель-Дье в Шартре, где был аппарат искусственного кровообращения, способный разогреть кровь и спасти ему жизнь.
Точно так же, как в случае с Манон в 1988 году.
Однако у Люка не было никакой уверенности, что он переживет предсмертный опыт, а тем более негативный. Но допустив, что ему удастся побывать в небытии, он захотел посетить его нижний этаж — ужас, мрак. Вот почему он пытался вызывать дьявола. Вот почему Лора нашла в Берне предметы культа Сатаны. Люк совершал заклинания как раз перед тем, как утопиться, назначая свидание дьяволу!
Однако, несмотря на свою решимость, он, наверно, жутко боялся и хотел иметь при себе оружие. Хотя бы символическое. Поэтому он зажал в кулаке образок Михаила Архангела. Люк не страшился спуститься в ад, но уповал на то, что изображение святого позволит ему выйти оттуда без травмы, без духовного урона. Это казалось смешным, но я не мог больше судить Люка.
Рыжий неслыханно рисковал. Не только жизнью, но и психикой. То, что реально для девочки, нереально для взрослого. По словам Морица Белтрейна, Манон вышла из этого испытания без последствий благодаря своему возрасту, благодаря подвижности своего мозга. Сможет ли Люк, в свои тридцать пять лет, выйти из него невредимым? Станет ли он когда-нибудь прежним?