Присягнувшие Тьме
Шрифт:
Я вспомнил слова Бухольца об Агостине: «Физическое доказательство существования дьявола». Замошский продолжал:
— Манон возвращена к жизни дьяволом. Он вошел с нею в контакт во время ее комы. Она была спасена им и получила его приказы.
— Значит, вы думаете, это она убила свою мать?
— Конечно. И без чьей-либо помощи.
— Черт подери, — сказал я почти со смехом. — Вы говорили о вдохновителе, о человеке, остающемся в тени?
— Чтобы тебя не испугать. Но есть только один вдохновитель:
Совершенно обессиленный, я рухнул на стул напротив письменного стола, зажав пистолет между коленей, и произнес:
— Я знаю досье досконально. Манон не в состоянии совершить такое убийство. Убийца — химик. Энтомолог. Ботаник. Даже обвинения против Агостины, несмотря на ее признание, не выдерживают критики, потому что у нее нет необходимых навыков. Но Манон — это еще более абсурдно!
Поляк снова улыбнулся. Мерзейшая улыбка! Я стиснул рукоятку «глока». Одно лишь прикосновение к нему успокаивало мне нервы.
Нунций поднялся, обошел стол и сочувственно произнес:
— Ты не настолько хорошо знаешь ее досье. Биология, химия, энтомология, ботаника — это как раз те предметы, которые Манон изучала в университете в Лозанне. Можно подумать, что она получала образование специально для этого убийства.
Эти новые факты могли бы меня заинтересовать, но я отупел от усталости. Слова прелата доходили до меня как сквозь вату. Он добавил как бы в утешение:
— У нас нет абсолютной уверенности. Но мы должны за ней наблюдать.
— Значит, вы верите в дьявола? В его реальность?
— Разумеется. Это отрицательная сила, Матье. Обратная сторона вселенной. Ты думаешь, что ты современный католик. Но ты полон предрассудков прошлого века. Века наук! Ты считаешь, что эту проблему можно решить с помощью психиатрии или биохимии. Ты скользишь по поверхности. Вспомни, что говорил Павел VI: «Зло есть не просто недостаток чего-то, оно — деяние живого существа, хитроумного, развратного и развращающего». Да, Матье, дьявол существует. Он даровал жизнь Манон. Жизнь, которую Бог у нее отнял.
— Но зачем все эти исследования? Анализы, пробы?
— Согласно нашей вере, дьявол — зараза, и Манон заражена. Болезнь захватила ее всю, целиком.
— Что же вы ищете? — продолжал я усмехаться. — Вакцину?
Он положил руку мне на плечо:
— Не шутите. Манон, Агостина, Раймо — это точки соприкосновения двух миров: физического и духовного. На помощь их телам пришел дух. И теперь в них бродят частицы этого духа. Темного духа Чудовища. В Манон заключено семя Зла!
Я поднялся, с меня было достаточно. Я направился к двери:
— Вы ошиблись веком, Замошский! В эпоху инквизиции вы бы имели огромный успех.
С удивительной скоростью нунций обошел меня и встал передо мной:
— Что
— Мы уезжаем. Мы с Манон. Возвращаемся во Францию. И даже не пытайтесь нас задержать.
— Манон знает кое-что, — произнес поляк, бледнея. — Она должна нам это сказать!
— Она ничего не знает. Ничего не помнит.
— Она носит в себе информацию.
— Какую информацию?
— Об Обручении с Тьмой.
— И вы туда же? Вы ищете то же самое, что «Невольники»?
— Договор существует, — он повысил голос. — Мы должны узнать, как он заключается. Во что бы то ни стало!
— И для этого вы привезли меня сюда?
Улыбка. К нунцию вернулось его хладнокровие.
— Манон никогда нам не доверяла. Мы подумали, что молодой мужчина, приехавший из Франции… — Замошский замолчал. — И мы были правы. После этой ночи…
Я невольно покраснел, представив себе священников в сутанах, прильнувших к мониторам наблюдения. Я повернул ручку двери:
— Манон отнеслась ко мне с доверием, это правда. Но я использую это доверие, чтобы вырвать ее из ваших когтей.
— Если ты переступишь этот порог, я уже ничего не смогу для тебя сделать.
— Я достаточно взрослый, чтобы справиться самому.
— Ты ничего не знаешь. Ты не представляешь себе опасности, которые тебя ожидают снаружи.
— Мы провели день и вечер в городе. С нами ничего не случилось.
Замошский вернулся к письменному столу и взял вчерашний номер «Газета Выборча». Чуть не всю первую полосу занимало фото окровавленного трупа на тротуаре.
— Я не читаю по-польски.
— «Еще одно ритуальное убийство в Кракове». Менее чем за месяц убит пятый нищий. Затравлен собаками. Из его внутренних органов на тротуаре выложена пентаграмма. А на прошлой неделе ниже по течению Вислы были найдены двое детей-даунов. Вскрытие показало, что их заставляли насиловать друг друга.
— Предполагается, что это меня испугает?
— Они здесь, Матье. Они пришли за Манон. Может быть, это нищие на улицах. Или священники, молящиеся в соседнем костеле. Они повсюду. Они ждут своего часа.
— Хочу попытать удачу. Нашу удачу.
— Они совсем не похожи на убийц, с которыми ты обычно имеешь дело. Это солдаты, ты понимаешь? Наследники вековых мерзостей. Современный вариант демонов из свиты Сатаны, изображенных на каменных фасадах соборов.
Я показал кулак, сжимающий рукоять пистолета:
— У меня есть современные аргументы.
— Я тебя заклинаю: не выходи отсюда.
— Я возвращаюсь в Париж. С Манон. И не вздумайте нам мешать. Я могу пойти в свое посольство и рассказать о похищении, заключении, превышении власти. Я собираюсь продолжить расследование. Ведь именно этого вы хотите, не так ли?