Притяжение

Коллинз Стефен

— У своего психолога, — смущенно призналась Ник.

По выражению лица Керригана она поняла, что детектив считал психологию напрасной тратой времени.

— Вы просили его уйти?

— Я не успела. Все произошло так быстро…

— Продолжайте.

— Джеффри сказал, что собирается сделать мою жизнь невыносимой, а потом — я даже не заметила, как и когда, — в его руке появился нож…

— Да, мы видели нож.

— И он просто… сделал это…

— Мне очень жаль, мисс Столлингс, но я вынужден попросить рассказать мне, что именно он сделал.

— Джеффри…

воткнул его… прямо сюда, — сказала Ник, показывая на середину своего живота под ребрами. Она знала, что должна сделать это. — Он стал… увеличивать рану. Он был невменяемый. Я забыла сказать: он признался, что выпил много таблеток димедрола. Думаю, так оно и было. Потому что он… — Ник закашлялась, рыдания сдавили ее горло, мешая говорить. — Этот нож — мой кухонный. Очень острый. Он… очень острый. И Джеффри… Джеффри… Джеффри сказал: «Я не думал, что будет так больно…» Еще он сказал, что отправляется в преисподнюю и что он… о, Боже, детектив, я просто стояла перед ним… Я не знала, что делать… он взял и… воткнул нож — быстро — потом повернул его и сказал… О, Господи, он сказал, что хочет создать видимость борьбы. Он попытался прыгнуть…

Керриган молчал.

— …и тогда он сказал: «Мне больно», — и я поняла, что ему действительно очень больно, и он упал. А я все стояла и стояла. Я боялась, что он пырнет меня ножом. Но сказала себе: «Нет. Сделай что-нибудь. Отбери у него нож. Помоги ему». И вот я подошла к Джеффри, повернула его на бок и взяла нож у него из рук. Я хотела помочь ему, но мне надо было убедиться, что он не причинит мне вреда. Но он уже был… он был… вы знаете. — Она покачала головой.

Ник не заметила, когда вернулись полицейские, которые оставались наверху. Она подняла голову и увидела их в вестибюле. Слева от нее сидел Уилан и что-то записывал в блокнот.

— Тогда вы и позвонили по 911? — спросил Керриган.

Ник смотрела на столпившихся в вестибюле полицейских, чего-то ждавших.

— Да, — подтвердила она. — Но он был мертв. Никто ничего не мог сделать. А я была напугана. Поэтому… я повесила трубку.

— Через какое время после его смерти вы позвонили?

— Извините. Я не уверена… Я была… через минуту? Может быть, через две. Не знаю. — Уилан продолжал записывать.

— В данном случае очень важно, мисс Столлингс, когда вы позвонили. Минута или две — большая разница, как между жизнью и смертью.

— Я тогда утратила чувство времени… это было…

— Понимаю, — скептически произнес Керриган. — Вы не могли ему помочь, потому что боялись, как бы он не пырнул вас ножом. Вы это хотите сказать?

— Я боялась, что он нападет на меня, если я подойду слишком близко. Он был… преисполнен ненависти. Я просто… онемела и застыла, как замороженная. А потом он уже был мертв.

— Вы абсолютно уверены в этом, мисс Столлингс?

— Да.

— Вы врач или медсестра?

— Я не медсестра, но… я уверена. Да. Я не способна была думать… может быть, я была в шоке. Скорее всего, я и сейчас в шоке. Поэтому я и повесила

трубку и вышла из дома. Я знаю, что это звучит ужасно, но я должна была покинуть это место.

Керриган посмотрел на Ник долгим взглядом. Не осуждающим, но и не сочувственным. Он повернулся и увидел застывших в ожидании полицейских.

— Все в порядке?

— Да, — ответил рыжий. — Что делать здесь, внизу?

— Оставьте проход, чтобы люди могли подойти к лифту. — Керриган позвал Фернандо. — Никто, кроме жильцов этого дома, не должен подниматься наверх. А тех, кто едет на шестой этаж, будут сопровождать эти ребята, хорошо?

Ник посмотрела на Фернандо, тот — на нее, но она не поняла, о чем он думает. Ей трудно было решить, нужно ли рассказывать Керригану о прыжке Джеффри.

«Нет свидетелей».

Ведь она незаконно вторглась в чужую квартиру. Говорить об этом или нет? Ник ничего не могла прочесть в глазах Фернандо. По крайней мере, он ничего не говорил, а она не знала, как поступить. Ей надо посоветоваться с адвокатом.

— Мисс Столлингс, — обратился к ней Керриган. — Извините. Мне очень жаль. Поверьте, это тяжело — задавать вам вопросы в такую минуту, но это моя работа. Я вас долго не задержу. Еще только один вопрос. Хорошо?

«Ах, конечно. Как будто у меня есть выбор».

— Хорошо.

— Когда вы позвонили по 911 и повесили трубку, чего именно вы испугались?

Ник посмотрела детективу в глаза.

— Не сочтите, что я спрашиваю из любопытства, детектив. Скажите, меня сейчас допрашивают или нет?

— Послушайте. Мне казалось, что я выразился достаточно ясно. Но, если хотите, повторю. Хорошо? Да, сейчас происходит допрос, мисс Столлингс. Но вас ни в чем не подозревают. Вы в любой момент можете встать и уйти. Ясно?

— Ясно. Простите. Простите. Я так…

— Понимаю, я вас понимаю, — сказал Керриган, внезапно превратившись в ее лучшего друга. — Итак, чего именно вы испугались, когда набрали номер 911 и повесили трубку, а потом ушли из дома?

— Мне кажется, я испугалась, что все будет выглядеть так… как будто Джеффри добился своего.

— Добился чего?

Ник уже поняла: Керриган неглуп. «Он просто хочет, чтобы я сама это сказала», — подумала она. И решила и дальше говорить правду.

— Добился того, чтобы создать видимость борьбы. Как будто… может быть… — Ник захотела остановиться. Это была плохая идея. Но сейчас уже слишком поздно. — Как будто это сделала я. Как будто это не самоубийство.

— Ага.

— И я испугалась.

— Послушайте… я вас не осуждаю. Куда вы пошли?

— Я поехала к своему другу. И он сказал мне, разумеется, что я должна позвонить в полицию… конечно, я и сама это понимала.

Ник все еще ждала, что Керриган заверит ее: конечно, это было самоубийство. Но он не торопился этого делать.

— Кто этот друг?

— Его зовут Эдвард Костантино.

— Эдвард Костантино?

— Да.

— Судья?

— Да.

— Он ваш друг?

— Да.