Привет, Афиноген
Шрифт:
Заболевание любовью мало кого не делало полубезумным и мало кому приносило продолжительную радость. Любопытно другое, как Наташа ухитрялась скрывать свое состояние: родители, подруги, сам Афи- ноген — все были уверены, что она спокойна, безмятежна, довольна собой и собирается в августе ехать в Москву на экзамены.
Позвонила Света Дорошевич:
— Ты одна, Натка?
— Одна… Скоро папа придет, а мама задержится. Она на собрании.
— Все?
— А что?
— То, что очень ты стала
Наташино сердечко на всякий случай екнуло.
— Какие события?
— Не телефойный разговор… Сейчас прибегу.
Светка влетела растрепанная, жахнула дверью так, что лампочка закачалась на потолке.
— Вику арестовали, Егоркина брата. Повели в милицию. Я сама видела… Со мной был этот сопливый мальчишка, папенькин сынок Мишка Кремнев. Ух, какой заяц 1 Нет, чтобы отбить Вику у милиционера, так он меня удержал, трус!
— Опомнись, Светик. Приди в себя. Как отбить, кого?
— Так и отбить, как Павел Корчагин Жухрая. Выскочить и отбить внезапно.
— Ты что, тронулась?
Света схватила подругу за руку и утащила в самый дальний угол квартиры и под кровать заглянула для конспирации.
— Я знаю, за что его арестовали, Натка, знаю! Это такая тайна смертельная. Тебе одной открою. У него была любовница… Помнишь, приезжая женщина ходила, я тебе показывала, в жутком зеленом парике. Мы еще гадали, кто такая. Это к нему, к Вике приезжала. Поняла? У него была связь с этой женщиной, актрисой. Она к нему приезжала из Москвы на выходные. А в Москве–то у нее семья.
— Его арестовали за то, что у него была любовница? Ха–ха. Не смеши.
— Ты что, не понимаешь? Дурочкой совсем заделалась или прикидываешься?
— Что я, интересно, должна понимать?
Светка оглянулась на шкаф и сказала, выкатив в поддельном ужасе глаза:
— Он ее убил. В гостинице.
Светка кипела от восторга. На курносом носу капля пота. Наташа возмутилась.
— Что ты мелешь, Светка? Откуда ты все это сообразила? Господи, какая чепуха… Тебе пора замуж, дорогая подружка.
Светка поскучнела, расстроилась.
— Может, я и ошиблась, Натали. Зато как красиво, представляешь. Убил, чтобы никому не досталась. Ты замечала, какие у Викентия бывают глаза, когда он на тебя смотрит? Нет? Это глаза обреченного человека, с такими глазами люди ради любви готовы на все, и на преступление.
— По–моему, Викентий Карнаухов просто мужчина с запоздалым развитием. Афиноген говорит, что это теперь социальное явление, с которым врачи не знают, как справиться. Мужчины боятся женщин, боятся темноты, боятся работать… Афиноген думает, эго от радиации.
Света сказала:
— Дай чего–нибудь попить!
Наташа принесла подруге стакан яблочного сока. Света произнесла из живота, подражая
— Ты, Наталья, дитя. Для тебя на свете существует только твой Афиноген и вон те учебники. — Она пренебрежительно ткнула пальчиком в сторону этажерки. — Скажи, дитя, может ли Афиноген тебя убить в порыве страсти? Способен ли он на этот прекрасный шаг?
Наташа замешкалась с ответом.
— Я думаю — да. Он способен… Я хотела бы так думать. Пусть он убьет меня, я готова… Пусть.
— Наконец–то ты поняла, девочка. Поверь мне, Наташа, тот, кто любит, тот обязательно убийца. Может быть, он ножом и не убьет, но он убийца. Настоящие мужчины всегда так или иначе убивают своих возлюбленных. Я это знаю точно…
Наташа согласилась. Она тоже считала, что от любви до убийства один коротенький шажок. Подруги немного молча погоревали над тем, что скоро им предстоит быть убитыми, погоревали, каждая по–своему представляя заманчивую сцену.
— ОйI — крикнула Света. — Я забыла позвонить Егору. Может быть, он ничего не знает.
По телефону она велела Егору немедленно прибыть к Наташе Гаровой. Егор отнекивался, мямлил, но она замогильным голосом уверила его, что решается судьба многих близких ему людей, и он пообещал вскорости быть.
Вернулся из школы Олег Павлович. Они поужинали втроем на кухне, попили чайку с медом. Попытки Олега Павловича разговорить девочек ни к чему не привели. На его вопросы обе заговорщицы отвечали односложно, уставясь в чашки. Наконец Олег Павлович забеспокоился:
— В самом деле, красавицы, не случилось ли у вас что–нибудь? Выкладывайте.
— У нас ничего не случилось.
Это было сказано Светкой с такими многочисленными, чудом уместившимися в одной фразе намеками, что Олег Павлович потерял голову.
— Бессовестные девчонки! Вы разве не видите, что я взволнован, обескуражен, возмущен?
Начинающую быть тягостной сцену нарушил приход Егора Карнаухова. Девушки выскочили к нему в коридор и повлекли на улицу, не дав толком поздороваться с хозяином. Он лишь успел крикнуть: «Добрый вечер, Олег Павлович!», а ответ донесся к нему на лестничную клетку: «Добрый вечер! Это ты, Егор? Проходи».
— Да-а! — недовольный Егор отчаянно отбивался от подруг. — Вы что, девушки, красивых парней давно не видели? Прошу меня не тискать! Официально.
В скверике подруги усадили Егора на скамеечку и Светка выложила ему ужасающую новость.
— Если соврала, гадом быть, схлопочешь. Не погляжу, что ты слабый пол.
Но он видел, Светка не врет. Больше того, он не слишком удивился.
— Ладно… Вы ступайте пока домой,
— А ты?
Действительно, что делать ему. Надо повидать бра» та, вот что. Обязательно и тотчас же.