Прививка от ничего (сборник)
Шрифт:
В кармане уже была перчатка. Та самая, которую мне вручили во время пересадки с одного автобуса на другой…
У меня в руках была вторая перчатка, непонятным образом путешествовавшая со мной всё это время…
Я примерил обе. Это действительно была та самая неразлучная пара, расставшаяся со мной три остановки назад.
В школу идти расхотелось. Это было что-то, чему в школе не учат. Это было непостижимо и одновременно понятно, как пять пальцев.
Я сжал перчатки в руке и свернул в сторону кафе.
Кто
В жизни всякого мужчины бывают ситуации, о которых лучше не рассказывать «второй половине».
Специально для женщин сразу оговорюсь. Эти ситуации возникают не из-за отсутствия любви, притупления чувств, нечёткого морального кодекса или других причин, традиционно рассматриваемых обществом в качестве возможных. Эти ситуации возникают, как случайный разговор, как отдавленная в метро нога, как упавшая сигарета. Они появляются и исчезают, практически забываясь, если, конечно, такая ситуация не единственная в жизни мужчины. Единственность придаёт ей какое-то космологическое значение, откуда и возникают мысли о «встрече своей судьбы», «расположении звёзд» и прочей ерунде. Поэтому, как нельзя быть «немножечко беременной» – так и нельзя быть чуть-чуть любителем женщин.
Накануне я не ночевал дома, сославшись на то, что остался у Аркадия. Мы дружили давно и порой выручали друг друга подобным образом. А поскольку мы действительно частенько засиживались за литературными спорами, сопровождавшимися обильными возлияниями, подобные новости не удивляли мою жену.
Впрочем, в этот раз всё складывалось нестандартно. Во-первых, я не успел предупредить Аркадия о своём ночном «визите». Во-вторых, в этот день он должен был пожаловать к нам в гости со своей девушкой.
Когда раздался звонок в дверь, салаты были почти готовы, на столе стояло вино, мясо было уже в духовке. Я бросился к двери, чтобы успеть первым. Галантный Аркадий пропустил девушку вперёд. Мы поздоровались, и она прошла дальше, поцеловаться с моей женой. Нужно было ловить момент, пока мы одни в прихожей. Жарким шёпотом я выпалил:
– Аркадий! Предыдущую ночь я был у тебя!
Его лицо изменилось, в глазах промелькнуло не то сомнение, не то недоверие. Он медленно склонился к моему уху и очень спокойно произнёс:
– Идиот! Это я ночевал у тебя!
Никогда ещё я не испытывал такого облегчения, как после ухода гостей в тот вечер.
Методы лечения
Первый раз я попал в больницу тогда, когда не должен был этого помнить.
Мне было 2 года. Диагноз был – «ложный круп». Я до сих пор не могу понять, какое отношение имеет лживая лошадиная задница к человеческому удушью, спазму дыхательных путей.
Спустя 30 лет, я сказал маме, что помню эту больницу. Она не поверила.
Я тоже не верю.
Я лежал на маленьком пеленальном столике, состоящем из белой доски и странно изогнутых ножек. Такие были в каждой советской поликлинике. Медсестра пыталась наклонить
Мама всё равно не верила.
Тогда я рассказал ей, где в палате стояла моя кровать. Рассказал про нелепого синего бычка с жёлтыми рогами, которым я играл. Про то, что дедушка приезжал на чёрной «Волге»…
Мама до сих пор не верит. А меня тогда будто включили – с тех пор я помню всё.
Дальнейшее было не столь ярко. Небольшие сотрясения мозга, вросший ноготь… Даже пневмонию я пережил дома.
Температура была за сорок, я бредил. Мне казалось, что я лечу над огромным футбольным полем. Я не боюсь упасть, потому что чувствую каждой клеточкой, что оно – мягкое. Я тоже мягкий, но колкий. Я могу взглядом приближать и удалять предметы. А поле странное, и геометрия ворот нечёткая, изменяющаяся в зависимости от расстояния.
И вдруг я стал падать. Я падал, и мне было страшно. Потому что падал я на Леонида Ильича Брежнева. Ничто не могло предотвратить этого столкновения…
Я заметался, открыл глаза и понял, что падение моё связано с уколом, который сделала приехавшая «скорая».
Через месяц Брежнев умер, а я – выздоровел.
Правда, спустя двадцать лет я снова попал в больницу.
По неприятному поводу, не позволяющему даже приударить за медсёстрами.
Именно тогда я записал в блокноте:
«Старость – это когда врачи уделяют тебе больше внимания, чем мед сёстр ы».
Потом блокнот куда-то потерялся.
Тогда я решил стать спортивным. Велосипед, сноуборд…
Потом колено, больница…
И вновь пришлось осваивать эту медицинскую математику. Официально операция стоит 17 тысяч рублей. Лежать придётся в общей палате на пятерых. (А я очень не люблю разговоры об олигархах, роли Сталина в Великой Отечественной Войне и последнем романе писателя Марининой).
Но если платить «мимо кассы» – операция стоит 15 тысяч, плюс одноместная палата. В чем смысл?
Понять это не удалось даже под наркозом. Но вышел я окрылённым.
Правда, не осталось денег на восстановительные процедуры. Я надеялся, что всё восстановится естественным путём. Так и произошло.
Через несколько месяцев, когда нога ещё и не думала сгибаться, ко мне заехал друг.
Я сидел на кухне, грустно попивая виски.
– Чего сидишь? Поехали, – сказал он, поглядев на меня.
– Куда?
– На озеро! С палатками…
– С ума сошёл?
– А тут сидеть – ты не сойдёшь с ума?